Приключения Оливера Твиста

Oliver often wandered here; and, thinking of the wretched grave in which his mother lay, would sometimes sit him down and sob unseen; but, when he raised his eyes to the deep sky overhead, he would cease to think of her as lying in the ground, and would weep for her, sadly, but without pain.	Часто Оливер бродил здесь и, вспоминая о жалкой могиле, где лежала его мать, садился иной раз и плакал, не видимый никем; но, поднимая глаза к глубокому небу над головой, он уже не представлял ее себе лежащей в земле и оплакивал ее грустно, но без горечи.
It was a happy time.	Счастливая была пора.
The days were peaceful and serene; the nights brought with them neither fear nor care; no languishing in a wretched prison, or associating with wretched men; nothing but pleasant and happy thoughts.	Дни проходили безмятежные и ясные, ночи не приносили с собой ни страха, ни забот - ни прозябания в отвратительной тюрьме, ни общения с отвратительными людьми, - радостны и светлы были его мысли.
Every morning he went to a white-headed old gentleman, who lived near the little church: who taught him to read better, and to write: and who spoke so kindly, and took such pains, that Oliver could never try enough to please him.	Каждое утро Оливер ходил к седому, старому джентльмену, жившему неподалеку от маленькой церкви, который помогал ему совершенствоваться в грамоте; старый джентльмен говорил так ласково и так много уделял ему внимания, что Оливер всеми силами старался угодить ему.
Then, he would walk with Mrs. Maylie and Rose, and hear them talk of books; or perhaps sit near them, in some shady place, and listen whilst the young lady read: which he could have done, until it grew too dark to see the letters.	Потом он шел гулять с миссис Мэйли и Роз и прислушивался к их разговорам о книгах или усаживался рядом с ними в каком-нибудь тенистом местечке и слушал, как читает молодая леди; слушать он готов был до самых сумерек, пока можно было различать буквы.
Then, he had his own lesson for the next day to prepare; and at this, he would work hard, in a little room which looked into the garden, till evening came slowly on, when the ladies would walk out again, and he with them: listening with such pleasure to all they said: and so happy if they wanted a flower that he could climb to reach, or had forgotten anything he could run to fetch: that he could never be quick enough about it.	Потом он готовил уроки к следующему дню и в своей маленькой комнатке, которая выходила в сад, усердно работал, пока не приближался постепенно вечер, и тогда обе леди снова отправлялись на прогулку, а с ними и он, с удовольствием прислушиваясь ко всем их разговорам. Если им нравился какой-нибудь цветок и он мог добраться до него и сорвать или если они забыли какую-нибудь вещь, за которой он мог сбегать, он был так счастлив, что со всех ног бросался оказать им услугу.
When it became quite dark, and they returned home, the young lady would sit down to the piano, and play some pleasant air, or sing, in a low and gentle voice, some old song which it pleased her aunt to hear.	Когда же совсем темнело, они возвращались домой, и молодая леди, садилась за фортепьяно и играла прекрасные мелодии или же пела тихим и нежным голосом какую-нибудь старую песню, правившуюся ее тете.
There would be no candles lighted at such times as these; and Oliver would sit by one of the windows, listening to the sweet music, in a perfect rapture.	В таких случаях свечей не зажигали, и Оливер, сидя у окна, в полном восторге слушал чудную музыку.
And when Sunday came, how differently the day was spent, from any way in which he had ever spent it yet! and how happily too; like all the other days in that most happy time!	А воскресенье! Совсем по-иному проводили здесь этот день по сравнению с тем, как проводил он его раньше. И какой счастливый был день -как и все дни в эту счастливую пору!