Приключения Пиноккио

Он подплыл к гроту и хотел уже было вскарабкаться внутрь его по камням, но вдруг почувствовал под ногами в воде какое-то движение. Его засасывало, тянуло вниз, в глубину. Он рванулся было, но увидал, что пойман вместе с рыбами в сеть. Рыбы отчаянно бились, сеть сотрясалась, но выхода не было — все кончено!

Пиноккио поглядел вокруг и замер от ужаса. Из грота выходил, цепляясь за скользкие стены, не то человек, не то водяной.

Вместо волос у него спутанные водоросли спускались космами до самых плеч; весь он был зеленый, — с зелеными, горящими глазами, с зеленой бородой, с зелеными ногами, — зеленый, как огромная лягушка.

Вытянув сеть, Зеленый радостно зарычал:

— Вот так улов! Значит, зажарим целую сковороду рыбы, поедим… Хм, хм…

«Слава Богу, что я не рыба!» — подумал Пиноккио.

Зеленое чудовище с хлопаньем и урчаньем потащило сеть в грот, где на очаге стояла огромная сковорода, и в ней шипело масло.

Зеленый вывалил из сети рыбу и, рыча от удовольствия, стал бросать рыбу за рыбой в ведро с водой…

— Эх, рыба хороша, эх, рыба жирна!..

Наконец, дело дошло до Пиноккио. Зеленый взял его в лапы, повертел и вытаращил глаза от изумления.

— Это что же за штука такая? Никогда еще мне эдакая штука не попадалась.

Он долго разглядывал Петрушку и, наконец, сказал, ухмыляясь:

— Гм, гм… это, должно быть, морской краб.

Пиноккио ужасно обиделся, что его приняли за краба и пропищал:

— Я вам вовсе не краб, я — Петрушка…

— Петрушка? Никогда я еще Петрушки не пробовал, — захохотало чудовище. — Сейчас узнаю, какой у тебя вкус!

— Вы меня хотите съесть! Вы с ума сошли… Я же Петрушка. Пиноккио… Я учусь в школе… Я географию знаю… Я таблицу умножения учу…

— Очень хорошо, — опять захныкал Зеленый. Если ты знаешь таблицу умножения — мы тебя зажарим отдельно, и съедим под помидоровым соусом.

— Отпустите меня домой, — заревел Пиноккио.

— Ты шутишь, голубчик! Чтобы я упустил случай попробовать такое редкое кушанье!.. Не каждый день попадаются рыбы, которые знают таблицу умножения.

Пиноккио стал еще пуще биться, рыдать и причитать…

— Зачем, зачем я не пошел в школу!.. Лучше бы мне было на свет не родиться! Ой, ой, ой, отпустите меня, пожаааалуйста!

Зеленому чудовищу надоела вся эта канитель. Он связал Петрушку и бросил его в ведро. Потом насыпал на стол муки и стал в ней обваливать рыбешек, бросая одну за другой в масло, на сковороду.

Пиноккио весь закоченел от страха. Вот она смерть!

Наконец, Зеленый взял Петрушку и обвалял в муке. Пиноккио свал белый, Зеленый схватил его за ноги и…

Пиноккио возвращается к Волшебнице

В эту ужасную минуту вбежал в грот бульдог.

— Пошел вон! — зарычало на него зеленое чудовище, замахиваясь обваленным в муке Пиноккио.

Но бульдог умильно вилял хвостом, точно говоря:

— Дай мне кусочек, тогда уйду!

— Вон! — завыл на него Зеленый, и приспособился дать ему ногой пинка в зад.

Тогда собака злобно оскалилась. В это время слабый голосок запищал:

— Спаси меня, Алидор! Он меня сейчас зажарит в масле на сковородке!

Бульдог узнал голос Пиноккио. Времени терять было нельзя. Алидор выхватил из рук у чудовища обваленного в муке Пиноккио и стрелой бросился вон. Зеленый побежал за ним. Но споткнулся, зачихал, и, ругаясь, вернулся в грот.

Когда Алидор был уже на пути к деревне, он оглянулся, перевел дух, и осторожно поставил Петрушку на землю.

— Как мне благодарить тебя, Алидор! — сказал Пиноккио, протирая глаза, засыпанные мукой.

— Чего же благодарить, — ты спас меня, а я тебя…

— Но как же ты попал в грот?

— Я лежал на берегу и вдруг чую — потянуло вкусно жареным маслом, а мне есть до смерти хотелось. Я, значит, прямо в грот…

— Спасибо, спасибо тебе, Алидор…

— Будет тебе…

Алидор протянул Пиноккио лапу, и тот горячо пожал ее. После этого бульдог побежал по своим делам, а Пиноккио, увидав на пороге маленькой избушки какого-то старика, подошел к нему.

— Здравствуйте, дедушка, — сказал он и низко поклонился, — не знаете ли, что сделалось с мальчиком, которому разбили голову книжкой?…

— Ничего не сделалось, — ответил старичок, — надрали уши, чтобы не баловался. Что ему сделается…

Пиноккио обрадовался: значит, теперь полицейские ловить его больше не станут и в тюрьму не посадят.

Старичок в это время оглядывал его с удивлением:

— Где же это ты, братец мой, в муке извалялся, тесто, что ли, воровал?

— Это не мука, это известка, — соврал Пиноккио, — я на постройке работал, в яму упал…

— Но, как только он соврал, — нос его стал вытягиваться, вытягиваться и вытянулся. Старичок долго глядел ему на нос, вздохнул:

— Ну-ну, вот так хвастун…

Тогда Пиноккио рассказал ему про свои несчастия и под конец попросил какой-нибудь одежонки, — весь он был истрепанный, измазанный. Старичок опять покачал головой, видимо пожалел Петрушку:

— Возьми, вон мешок валяется, вот тебе и одежа.

Пиноккио поблагодарил, взял мешок, прорезал в нем дыры для рук, для ног и для головы, — надел и побежал домой, к Волшебнице.

Добрался он до деревни только к ночи. Было темно, хоть глаз выколи! Дождь, ветер, гроза.