Приключения принца Иоганна Мекленбургского

Королева-мать нахмурила брови и глубоко задумалась… потом, очевидно приняв решение, встряхнула головой и внимательно посмотрела на меня.

Иоганн, вы поговорите с графиней Браге об этом деле? Ну если вы хотите все испортить, то я готов. Испортить? Разумеется, матушка. Я мужчина, а Эбба, при всем ее незаурядном уме, все же женщина. Есть вещи, которые женщине может сказать только женщина. Другое дело, что когда Густав Адольф узнает о вашем именно вашем, государыня, предложении и придет ко мне, я мог бы расписать ему все выгоды и преимущества подобной комбинации. Пожалуй, в ваших словах есть смысл. Хорошо, я обдумаю все, что вы мне сказали. Кстати, почему вы сказали: «…мог бы»? Ах да, понимаю. Вы тоже что-то хотите взамен. Ну что вы, матушка, я никогда не посмел бы выставлять вам условия. Полно вам, говорите. Если бы вы через верных вам людей поддержали в риксдаге проект обмена Риги на Корелу и Новгород, я был бы вам чрезвычайно обязан. Вы полагаете мою поддержку необходимой? Я был бы рад любой поддержке. Меня поджимает время. Вы хотите уладить все дела, пока нет канцлера? Да, я не хотел бы участия Оксеншерны, но дело не только в этом. Мое положение в Москве тоже не самое лучшее. Сейчас, после взятия Смоленска, оно, конечно, упрочилось. Но в победоносных войнах есть и свой минус: мои новые подданные вполне могут потребовать, чтобы я решил новгородский вопрос так же, как и смоленский. Потребовать у царя?.. Мне ли вам объяснять, что власть монархов не бывает абсолютной. Всегда есть обстоятельства, которые невозможно игнорировать. Хорошо, хотя мои возможности ограниченны, я поддержу вас. О большем я не смею и просить. Что вы намерены делать, когда уладите вопрос с обменом? Заберу Катарину и сына и отправлюсь в Москву. После военного и дипломатического успеха наличие жены и наследника укрепит положение новой династии совершенно. Новой династии… повторила королева, будто пробуя эти слова на вкус. Господь не позволил стать царем вашему сыну, но в любом случае моим наследником будет племянник Густава Адольфа и ваш внук. Полно, Иоганн, я не виню вас в произошедшем. На все воля божья. Аминь.

Выйдя из покоев королевы, я поежился, как с мороза. Разговор с тещей дался мне совсем не просто, и я почувствовал себя немного усталым. Однако мои испытания еще не закончились, перед выходом меня дожидался адъютант короля.

Его величество изволит пригласить ваше величество для беседы, торжественно провозгласил посланник. Его величество изволит мое величество, проговорил я, хмыкнув, да вы просто Цицерон, друг мой! Ладно, показывайте дорогу; кстати, как вас зовут? Николас, ваше величество, Николас Спаре. Спаре, вы, верно, родственник новгородскому губернатору? Весьма дальний, ваше величество, я из другой ветви нашего рода. Понятно… не знал, что ваш род так велик. Он вовсе не велик. В нашей ветви я последний, как и господин губернатор в своей. Но у него вроде как были дети? Да, две дочери, Аврора и Кристина. Я помню только Аврору. Неудивительно: моя кузина Кристина еще совсем малышка. Они сейчас в Новгороде вместе с господином Спаре. Он взял с собой семью? Не всю, кузина Аврора сейчас при дворе, а вот госпожу Ульрику с малышкой дядюшка взял с собой. Ну вот, мы уже пришли. Благодарю вас, друг мой.

Когда я вошел, Густав Адольф стоял у окна, делая вид, что любуется окружающим пейзажем.

Наконец-то! воскликнул король, обернувшись. Что королева-мать хотела от тебя? Ее величество захотела вспомнить прежние времена, когда мы с вами были еще молодыми и беззаботными принцами. Ты серьезно? Более чем.

Король отошел было от окна, но потом передумал и, подвинув кресло к портьере, сел в него. Ему явно было не по себе, и он определенно нервничал.