Приключения среди муравьев. Путешествие по земному шару с триллионами суперорганизмов

Развалится ли «Очень большая семья», если генетическое разнообразие поменяет пахучие сигналы, которые ее члены используют, чтобы узнавать друг друга? Не обязательно. Предположим, что ген, влияющий на запах семьи, мутировал у самки. Если этот сигнал нарушит идентичность семьи, рабочие в ее родном гнезде убьют самку и мутация умрет вместе с ней. Но если мутация не очень сильно изменит запах, то самка и ее потомство выживут, а семья включит этот новый аромат в свою идентичность.

Учитывая, что отдельные участки внутри суперколонии накапливают множество таких небольших вариаций, можно было ожидать, что муравьи из отдаленных частей одной и той же суперколонии будут драться после того, как их случайно перевезут между пригородами в розовом кусте или бросят вместе в исследовательскую пробирку[569]. Но на удивление такая открытая враждебность не зафиксирована[570]. Исследователи сводили вместе рабочих с расстояний в сотни миль в пределах «Очень большой семьи», из Сан-Франциско и Сан-Диего, и муравьи принимали этих своих собратьев по оружию после секундного обследования. Меня поражает такой безупречный дух товарищества. Аргентинские муравьи направляют свою агрессию исключительно на посторонних, а не на миллиарды своих собратьев по семье[571]. Их отлаженные сообщества заставляют наши, омраченные вмешательством не в свое дело, резкими различиями во мнениях, обманом, эгоизмом, прямой агрессией и случайными убийствами, выглядеть положительно неработоспособными. Как писал постоянный автор New Yorker Кларенс Дэй в 1920 году: «В цивилизации супермуравьев или пчел не было бы проблемы голодных безработных, бедности, нестабильного правительства, бунтов, забастовок ради сокращения рабочего времени, насмешек над евгеникой, воров, а может быть, и преступлений»[572].

Бесконечные сообщества

Те группы аргентинских муравьев, которые первыми прибыли в юго-восточные штаты, а потом и в Калифорнию, состояли самое большее из нескольких самок и рабочих из одной семьи. «Это как если бы все люди в США были потомками пилигримов, приплывших сюда в 1620 году», – говорит специалист Нейл Цуцуи[573]. Каждая суперколония, следовательно, содержит лишь образец генов, существовавших в той самой семье у нее дома в Аргентине. Это называется эффектом основателя, который часто встречается, когда популяция образуется в изоляции от остального вида. Широко распространено мнение, что эффект основателя объясняет образование суперколоний аргентинских муравьев на заморских землях: переехавшая семья может лишиться некоторых генов, кодирующих ярлыки для идентичности семьи, или тех, которые участвуют в способности муравьев различать ярлыки и таким образом отличать члена своей семьи от чужака. Упрощая факторы, влияющие на идентичность семьи, потеря этих генов может сократить количество ошибок при распознавании, которые приводят к гражданским беспорядкам в большой популяции, позволяя вторгшейся семье разрастаться в суперколонию[574].

Эта гипотеза основана на предположении, что полная лояльность заморских муравьев своим огромным семьям – результат генетических различий между суперколониями и их менее впечатляющими собратьями в Аргентине. Но указывают ли их более плотные популяции, обширные территории и способность уничтожать другие виды муравьев на изменение поведенческих способностей аргентинских муравьев в других частях мира?

Думаю, что нет. Хотя семьи в Аргентине меньше, чем большинство суперколоний за границей, при ближайшем рассмотрении видно, что они обычно содержат много самок, а гнезда распространяются на многие сотни метров, что феноменально по любым стандартам. Любая из этих семей способна расти до огромных размеров, требуя для этого лишь благоприятных условий и отсутствия равных по силе конкурентов[575]. Гибкий подход аргентинских муравьев к еде и укрытию явно превозмогает любые ограничения для их семей, вызванные нехваткой генов. Мы видели, что биологический успех достигается и при небольшом видовом разнообразии муравьев-портных (которых всего два вида); аргентинские муравьи идут еще дальше и удивительно хорошо себя чувствуют при небольшом генетическом разнообразии.