Приключения среди муравьев. Путешествие по земному шару с триллионами суперорганизмов

Но поразительная истина состоит в том, что мозг и центральную нервную систему муравьев и людей связывают более близкие эволюционные отношения, чем считалось раньше[593]. В свете этого я не согласен с одним выводом автора, заинтересовавшего меня своими идеями о сверхорганизме, когда я был студентом. Льюис Томас пишет в «Жизнях клетки» (The Lives of a Cell), что «невозможно представить, что у муравья вообще есть сознание, а тем более мысли»[594]. Я думаю, очень похоже, что у муравья все же есть сознание, стремление понять то немногое, что ему позволяют врожденные способности. Он разумен? С моей точки зрения, да. Мы знаем, что рабочий муравей может оценить жилое пространство, высоту потолка, размеры входа, уровень чистоты и освещенность потенциального нового дома для семьи – настоящий подвиг, если учесть, что он лишь бегающая точка без карандаша, бумаги и калькулятора.

Если у муравьев есть разум, есть ли у них также и личность? Можем ли мы думать об отдельном муравье как о ком-то уникальном? Каста муравья или его роль в семье ограничивает действия и выбор, доступный ему. Но следует ли из этого, что, скажем, все мелкого размера рабочие муравьев-мародеров взаимозаменяемы? Не обязательно. У других животных проявляется не больше разнообразия поведения, чем у муравьев, даже у таких позвоночных, как львы, тигры и медведи, однако мы находим в них личности. Но личность – более тонкое дело, чем то, что мы можем усмотреть, просто подсчитывая и раскладывая по полочкам виды поведения[595]. Относительно размера насекомых мы проходим над муравьями на высоте самолета. Используйте увеличительное стекло, познакомьтесь с объектами так же близко, как Гудолл со своими Фло, Флинтом и другими шимпанзе, и тогда станет возможно заметить нечто гораздо большее.

В разное время я выбирал по особенностям в движениях и внешности одного и того же рабочего из группы мародеров, за которым наблюдал час или день назад. Теория предполагает, что такие отдельные личности, скорее всего, развиваются в больших семьях муравьев, где отдельные муравьи не настолько вынуждены брать на себя целый ряд обязанностей и имеют больше возможностей предпочесть определенную задачу и даже совершенствоваться в ее исполнении путем повторения, как люди, обучающиеся подходящей для городской жизни профессии. Этот процесс в сочетании с врожденными отличиями каст может отражаться на уровне семьи в виде более глубокой специализации, усиливающей многогранность семьи; такая специализация и вариабельность должны быть общими характеристиками больших сообществ[596]. И все же я считаю, что различать отдельных муравьев легче, когда гнезда маленькие. Так же как со студентами в маленьком классе, я могу быстро определить бездельников и тех, кто очень старается (последние известны как элита семьи, хотя «трудоголики» может быть лучшим определением)[597]. Так называемые ключевые особи берут на себя большую часть работы, а в некоторых ситуациях выступают катализаторами, стимулируя прочих рабочих присоединиться. Они могут первыми замечать, что какую-то работу надо выполнить, прямо как некоторые люди могут всегда мыть накопившуюся в раковине посуду до того, как супруг доберется до нее. Уберите элиту, и продуктивность рухнет. Знакомо? То же самое происходит в любой конторе, на производстве, в команде или в семье.

Второй способ: муравьиная семья как общество

Где бы мы ни замечали параллели между семьями муравьев и нашими собственными сообществами, следует помнить, что муравьиные общества появились намного раньше. Муравьи сформировали скоординированную рабочую силу из опытных домохозяек и превосходных солдат за миллионы лет до того, как мы появились на сцене. Листорезы изобрели сельское хозяйство за много лет до нас. Армии у муравьев давно превзошли войска Аттилы. Неудивительно, что со времен царя Соломона появилась тенденция не только сочувствовать муравьям, но и рассматривать их как уменьшенные копии нас самих[598]. В «Метаморфозах» Овидия Юпитер превращает армию муравьев в воинов-людей. Поэт описывает этих воинов, мирмидонян, так:

Их «мирмидоны» зову, на породу их тем намекая.
Внешность видел ты их. Какие обычаи были,
Те же у них и сейчас: скромны, выносливы в деле,
Крепки добро добывать и хранить добыто́е умеют.
Биться с тобою пойдут, и духом и возрастом равны[599]

…[600]