Приключения в Красном море. Книга 1

Слева от меня вдруг возникает какой-то темный предмет, скользящий по воде в нескольких метрах от берега. Я вскакиваю на ноги, готовый стрелять, но сразу же узнаю нашу хури. В ней сидят Абди и Ахмед Муса. Они не захотели приближаться к суше на фелюге, опасаясь, что даже с большого расстояния солдаты смогут заметить парус или мачту. Не теряя ни секунды, мы отправляемся в открытое море. Фелюга еще далеко, поэтому нам приходится плыть до нее около часа.

Каждый из матросов принимается комментировать события, происходившие во второй половине дня. Все сходятся во мнении, что Хасан выдал нас турецкому патрулю, который, следуя давней традиции, никогда не упускает случая заняться выгодным для себя разбоем. Может быть, даже, что все это было подстроено заранее — Салим Монти вполне на это способен. Окажись наше оружие захваченным, он вправе был бы не оплачивать его стоимость.

После раздумий я решаю плыть в Дубаб, небольшое селение, расположенное в двадцати милях к северу от Баб-эль-Мандебского пролива, часто посещаемое шейхом Иссой. Если я увижусь с ним, он разъяснит мне, какова роль Хасана в этой истории. Я даже надеюсь, что сумею избавиться там от своего компрометирующего груза.

Ветер, дующий в это время года с северо-запада, отнюдь не благоприятствует судну, плывущему в сторону Красного моря. Поэтому я вынужден лавировать всю ночь, и утро застает нас всего в десяти милях от Рас-эль-Ары.

Прохождение через Баб-эль-Мандебский пролив нашей фелюги облегчается течением, которое поступает сейчас в него из Индийского океана, но, чтобы воспользоваться им, я должен держаться аравийского побережья. Над нами высокая крутая гора Шейх-Саида, а из бойниц небольшого турецкого форта на ее вершине за нами, кажется, пристально следят.

Только к пяти часам вечера удается наконец бросить якорь у холма Зи, защищающего от северо-западного ветра стоянку в Дубабе.

Меня немного удивляет то, что я не вижу там ни одного парусника. Пляж, находящийся примерно в четверти мили от этого места, безлюден, и кажется, что хижины, выстроившиеся вдоль моря, брошены их обитателями. Коса Зи, создающая укрытие для нас, расположена ближе, менее чем в двухстах метрах от нашего судна. В тот момент, когда я спускаю хури на воду, от этого скалистого утеса отделяется какой-то человек, он входит в воду и быстро плывет к нам. Я посылаю лодку ему навстречу. Наблюдая за тем, как он влезает в хури, я случайно смещаю бинокль в сторону холма Дубаба, и в поле зрения, чуть поодаль от пляжа, попадает довольно внушительный отряд, бегом спускающийся к берегу. Я тут же приказываю приготовиться к снятию с якоря и поднять рей со свернутым и удерживаемым с помощью соломинок парусом.

Едва закончив эти маневры, я слышу, как в воду с легкими всплесками падает что-то мелкое, после чего раздаются свист и удары по мачте, словно кто-то несколько раз стукнул по ней молотком. Далекий треск залпа, донесшийся до нашего слуха лишь через несколько секунд, не оставляет у меня сомнений относительно этого загадочного явления: в нас стреляют из современного оружия с бездымным порохом и с большой дальностью стрельбы. Впрочем, на мачте тут и там остались отметины. Однако самих стрелков я не вижу: они укрылись в зарослях. Неясно, по кому вести ответный огонь.

Все мои люди попрятались в трюме. Стреляют очень метко, так как, хотя расстояние до берега более шестисот метров, пули попали в мачту трижды, около блока фала, который стрелок пытается перебить, чтобы лишить нас паруса. Помню, что в тот момент, когда я слышал свист проносящихся надо мной пуль, я почему-то старался прежде всего уберечь живот, нисколько не беспокоясь о том, что могу получить пулю в голову или грудь.

Когда прозвучал первый выстрел, оба матроса, находившиеся в хури вместе с неизвестным гостем, попрыгали в море. Я вижу, как они плывут, держась одной рукой за борт лодки, наполовину заполненной водой, используя ее как щит. Наконец они огибают фелюгу и забираются в нее.

Я с тревогой посматриваю на холм Зи, возвышающийся над нами, наподобие естественной крепости, и осознаю всю серьезность нашего положения, если стрелки переберутся туда. Я не спускаю глаз с подступов к холму. И вскоре замечаю троих людей, бегущих к этой стратегической точке.

Прежде чем попасть туда, они должны пересечь открытую зону. Я даю им приблизиться. Наше бездействие поощряет их к тому, чтобы, забыв об осторожности, быстро преодолеть этот опасный участок. От судна до этого места примерно четыреста метров, дистанция вполне приемлемая для моих старомодных ружей системы грас, в которых применяется черный порох. Лежа на палубе и уперев ружье в планширь, я открываю огонь по трем солдатам, карабкающимся по холму. Идущий впереди, тот, кого я поймал на мушку первым, сразу же падает, сраженный пулей; двое других, испугавшись, ищут, где укрыться. Я стреляю по ним, и фонтанчики пыли поднимаются у их ног. Нельзя терять ни минуты, поскольку я лишь отсрочил занятие холма.