Прикормленные о бедных

Мы спрашивали директоров школ, почему так устроено. А они начинают объяснять: “У классов коррекции должны быть отдельные помещения, такой-то площади, не меньше. А у нас такое помещение находится только на 4-м этаже. Но зато там все есть, а ребята помогают заносить коляски. Да, у нас нет пандуса, но зато налажена система подъема”. Действительно налажена: дежурные по школе помогают колясочникам добираться. Но это не укрепляет их связи, из взаимоотношения, когда ты знаешь, что начало урока в 8:30, а тебе надо прийти в 8, потому что надо отнести какого-то колясочника в его класс коррекции»[54].

Это же готовая драматическая линия! Это же прекрасный материал для социального высказывания. Почему «гражданин» Твердовский не включает этот сюжет в свой фильм?

«Мы обязаны проговаривать те проблемы, с которыми мы сталкиваемся, и формировать в обществе повестку дня», — заявляет Твердовский. Но сам занимается чем-то совсем другим.

Проблемы городской инфраструктуры далеко не последние, с которыми сталкиваются инвалиды. Существуют ещё и проблемы, связанные с социализацией и с получением образования. И Твердовский знает и о них тоже:

«Там очень сложная история. Раньше создавались коррекционные школы. Теперь их мало осталось, потребность в них огромная, а вместо того, чтобы создавать какие-то новые специализированные учреждения, нанимать специальных людей, которые хотят работать с инвалидами, хотят им помогать… Это не просто учитель русского языка, а учитель русского языка, который понимает специфику каждого диагноза и очень тонко работает с каждым учеником. Но они поняли в 90-е, что денег нет — и решили в обычной школе открывать классы коррекции. И все педагоги, которые преподают обычным детям, преподают и этим. Это был реальный треш: мы сидели в выпускном 11 классе, им сдавать ЕГЭ через полгода, а они проходят программу чуть ли не 8-го класса»[55].

Ну а если называть вещи своими именами, то проблема не в том, что «они поняли в 90-е, что денег нет», а в том, что, захватившая власть бюрократ-буржуазия, поставив своей главной целью собственное обогащение, начала избавляться от всех возможных социальных расходов, так как денег на них уходило много, а прибылей они не приносили никаких. Соответственно, гуманистическая практика обучения детей-инвалидов в специализированных учреждениях на основе научно разработанных методик специально подготовленными профессионалами, которая имела место в советское время, в «свободной России» оказалась ненужной, так как противоречила «интересам рынка». Результат — вытеснение детей-инвалидов в гетто классов коррекции.

Как же отображает данную проблему Твердовский? Весьма специфически.

Главная героиня фильма неожиданно осознаёт, что после того, как она получит свидетельство об окончании коррекционного класса, её дальнейшие жизненные перспективы окажутся далеко не радужными. Осознав это, она решает, что ей во что бы то ни стало следует перевестись из коррекционного класса в общеобразовательный, для чего нужно пройти специальную проверку. Произнеся короткую мотивирующую речь, она убеждает в том же и своих одноклассников.

Вот так всё просто. Оказывается, никакой специализированный подход, о котором Твердовский зачем-то говорил в своём интервью, этим детям совершенно не нужен. И никакой общественной проблемы отсутствия коррекционных школ не существует. А существуют лишь частные проблемы отдельных детей-инвалидов и их родителей, для решения которых им нужно всего-то навсего проявить достаточно инициативы и перевестись из классов коррекции в общеобразовательные.