Прикосновение

Я не ответила, но, когда оторвала взгляд от дороги, чтобы мельком взглянуть на него, заметила, как увлажнились его глаза. И он отвернулся, не давая мне возможности снова увидеть свои слезы.

Потом он спросил:

– Где мы сейчас находимся?

Его кожа стало желтовато-серой, дыхание еще более тяжелым, взгляд уперся вниз.

Сначала я ответила:

– Мы скоро сделаем остановку. – И лишь потом поняла, что так и следует поступить.

Отель с маленькими окошками номеров и железным забором вокруг стоянки.

Несколько минут я продолжала сидеть за рулем и училась копировать подпись Ирэны на задней стороне дебетовой карты. Это не заменяло знания пин-кода, но могло сработать.

Гостиница напоминала придорожный мотель, каким его представляли себе французы, хотя хозяева ни за что не признались бы, что докатились до типично американского варианта примитивного гостеприимства. Я попросила и получила самый дешевый номер в заведении, за который смогла расплатиться наличными.

– У нас принято освобождать номера в десять утра, – объяснил мне управляющий со скучающими глазами, подавая маленький ключик на огромном брелоке. – Завтрак в стоимость не входит.

– Ничего. Мы уедем намного раньше.

Наша комната располагалась в отдельном корпусе, куда вела дорожка, выложенная потрескавшейся плиткой, влажно хлюпавшей под ногами. Одинокий кедр клонился над любопытной рыжей кошкой, которая замерла, прижав одну лапу ко рту, как девочка-шалунья, застигнутая за поеданием сладкого, чтобы пронаблюдать, как мы с трудом прошли мимо – с заметным трудом, поскольку мне пришлось удерживать непомерно большую часть веса тела Койла своим плечом. У Ирэны Скарбек имелись свои достоинства, но физическая сила в руках и верхней части торса к ним не относилась.

Койл, испачкав простыни кровью, завалился на постель. Я накрыла его одеялом, принесла питьевой воды, а потом набрала воды из-под крана в кувшин, чтобы смыть кровь с его шеи, лица и рук. Затем отправилась забрать остатки медицинских припасов из машины, и, когда шла через двор обратно, какой-то голос окликнул меня:

– Эй, вы! Вы ведь уборщица? У меня к вам большие претензии.

– Я не убираю здесь, – резко огрызнулась я в ответ. – Жалуйтесь менеджеру.

– Ирэна! – Койл дрожал, лежа под простынями и одеялом.

– Что?

– Где Макс?

– Какой Макс?

– Ты была им, пока не превратилась в Ирэну. Как ты с ним поступила?

– Оставила под дозой успокоительного в туалете на сервисной станции. А еще мне пришлось его ударить. Не слишком сильно.

– Он хороший человек.

– Ага, – вздохнула я. – И тоже только исполнял приказ. Извини, сейчас будет немного больно.

Я ввела ему в вену гиподермическую иглу, и хотя его губы скривились, а глаза прищурились, он даже не дернулся, позволив мне ввести содержимое шприца в его кровеносную систему.

– Придержи здесь.

И он послушно положил три пальца на ватный тампон, которым я прикрыла след от укола.

– Не отпускай минуты три.

– Что это было?

– Снотворное. Тебе пора наконец поспать.

– Почему?

– Потому что без отдыха ты умрешь.

– Не понимаю… Зачем я тебе нужен? – Речь уже давалась ему через силу. – Ты сказала, что у тебя есть все необходимое, чтобы уничтожить «Водолей». Так для чего тебе я?

Я пожала плечами, сдвинув ноги, осторожно села на край кровати, который еще оставался свободным, и прислонилась к стене.

– Ты сам застрелил мою последнюю союзницу. И всегда полезно держать под рукой покорное тебе тело.

– Это я покорное тело? Вот что я такое. – У него заметно слипались глаза, язык заплетался.

– Нет. Ты… нечто совсем другое.

Он, быть может, и хотел сказать что-то еще, но не смог. Впрочем, меня едва ли интересовало, о чем он в тот момент думал.

Глава 76

Я сплю. Это сейчас самое главное. В этом крошечном номере только одна кровать, и хотя она двуспальная, Койл растянулся на ней по диагонали. И если запаха пота было недостаточно, чтобы наморщить мой маленький носик, то простыни все равно пропитались его кровью.

А потому мне приходится спать на полу, просыпаясь в очень неудобной позе: одна рука задрана вверх, а другую я отлежала. Хотя в комнате жарко, меня бьет озноб. Радует только, что мышцы уже не так утомлены, но раздражает недостаток плоти на костях, не позволяющий телу сохранять тепло.

Я то вижу сны, то прихожу в себя, едва помня приснившееся. А снится мне Янус. Двуликая богиня. Вот она – роскошно красивая женщина с сапфирами в волосах – лежит в постели моей квартиры в Майами. А вот голым мужчиной танцует по комнате, похлопывая себя по ягодицам и восклицая: «Ах, как мне это нравится, нравится, нравится!» Она тогда была молодым человеком, на редкость привлекательным, по имени Майкл Питер Морган. Он занимался тхэквондо, и вскоре его ожидало знакомство с его идеальной женой.

И Янус в облике Марселя, с истончившимися губами, со скрюченными пальцами, с кожей лица цвета гнилого, изъеденного червями помидора. Тебе нравится то, что ты видишь?

Сны о Галилео. Он мой! Он красив. Он мой! Тебе нравится то, что ты видишь?