Прикосновение (Пьесы)

Д а ш д а м и р о в. Да что мне на тебя обижаться! Глупый ты человек, рубишь сук, на котором сидишь. Ничего, вспомнишь когда-нибудь мои слова, да поздно будет. Таких, как ты, я много видел. Много вреда вы принесли… и принесете еще… Гуманисты… Ничего, время покажет. Поймете свои ошибки. Народу гуманизм не нужен. Ему вера нужна и сила. Руководить им нужно, направлять. Тогда он горы с места сворачивать будет, чудеса творить. А такие, как ты, распускают его, сеют сомнения в авторитетах. Да, были у нас ошибки, — только тот, кто не работает, ошибок не делает, — но зачем их раздувать, зачем раскрывать перед всеми, зачем выставлять себя напоказ в глупом свете перед врагами? Кому это нужно?

Р а г и м о в. Нам это нужно.

Д а ш д а м и р о в. Кому это — нам?

Р а г и м о в. Всем. Всему народу.

Д а ш д а м и р о в. А зачем?

Р а г и м о в. А затем, чтобы поскорее освобождаться от тех, кто совершает эти ошибки, чтобы не занимали они десятилетиями своих постов, заслужили того или нет. Чтобы дураков сменяли умные, чтобы не было застоя…

Д а ш д а м и р о в. Это ошибочная философия. Дело не в людях. Уходят одни люди — приходят другие, а люди все одинаковы.

Р а г и м о в (спокойно). Почему же одинаковы? Вот уйдешь ты, а твое место займет настоящий педагог — тот, кто по праву должен занимать это место.

Д а ш д а м и р о в (после паузы). Сволочь ты… Неблагодарная сволочь. Наконец-то раскрылся. Радуешься моей беде? Так-то ты меня благодаришь за хорошее. Жизнью своей рисковал из-за тебя. Ничего, и ты доживешь до такого дня, мало осталось.

Р а г и м о в (ему неловко). Извини… Ты сам вынудил меня сказать. Извини… Я пойду… До свидания.

Д а ш д а м и р о в (вслед ему). Иди… иди. Мало осталось… С каким удовольствием я плюну тебе в рожу!..

Рагимов выходит из комнаты и идет по балкону. Проходя мимо Мансура и его друзей, останавливается.

Р а г и м о в. Кто из вас сын Дашдамирова?

М а н с у р. Я.

Р а г и м о в. Иди наверх. Ты нужен сейчас своему отцу. (Уходит.)

Наверху Дашдамиров грузно откидывается к спинке кресла, голова и руки бессильно повисают — ему плохо.

М а н с у р (Энверу и Али). Я сейчас приду. (Поднимается по лестнице.) Али, не беспокойся о голубях, я поговорю с Салехом. (Идет по балкону, входит в комнату, видит отца.) Папа, папа, что с тобой? Помочь тебе? Тебе нужно на свежий воздух.

Д а ш д а м и р о в (резко). Не надо.

М а н с у р. Кто этот человек? Что случилось?

Д а ш д а м и р о в. Все в порядке. Занимайся своими делами. (Медленно поднимается и нетвердым шагом выходит на балкон. Садится на стул, тяжело дышит.)

Энвер и Али удивленно наблюдают за ним.

Нури выходит из своей будки. Во дворе появляются  С а л е х, З е й н а б, Ш а р г и я  и  Ф а р и д  в новом костюме. В руке у Салеха чемодан.

З е й н а б (громко и оживленно). Купили. Теперь все, что полагается, есть — и сладости, и гарнитуры, и отрезы на платье, и серьги, и кольца. (Энверу.) Желаю тебе, чтобы и ты поскорее свадьбу сыграл. Не откладывай надолго, доставь нам, старикам, радость.

Нури показывает на балкон, Зейнаб умолкает, и все смотрят на Дашдамирова… Али, пользуясь этим, прячет бутылку. Дашдамиров уходит в дом.

Н у р и (Фариду). Хороший костюм.

Все осматривают костюм Фарида. Мансур тоже спускается вниз.

С а л е х. А ну, повернись. А теперь так…

Фарид демонстрирует костюм.

М а н с у р. Мне тоже надо такой сшить.

Ф а р и д. А ну-ка, примерь. (Снимает пиджак.)