Прикосновение разрушения

Вот только, несмотря на его красоту, в том, как он падал с неба, было что-то зловещее.

Не говоря уж о том, что на дворе был август.

Персефона взглянула на Аида, и радость, которая только что освещала его лицо, вдруг погасла. Теперь он выглядел обеспокоенным, и его темные брови сошлись на переносице.

– Аид, почему пошел снег? – прошептала Персефона.

Он опустил на нее взгляд с бесконечной пустотой в глазах и ответил мрачным тоном:

– Это начало войны.

Дополнительные главы

Глава I. Поле суда

Аид сбросил свои чары, подойдя к Персефоне. Она стояла у конца пирса, выделяясь на фоне приглушенной черноты Стикса. Ее окружали души из долины Асфоделя с гирляндами, финиками и шоколадом в руках – дарами, как он догадался. Танатос тоже был там – его большие черные крылья обволакивали его сзади подобно плащу.

Персефона собрала то, что она называла «приветственной группой», чтобы встречать вновь прибывших в подземном царстве. Этот проект имел для нее особое значение, так что он позволил ей делать то, что она хочет, и теперь пришел сюда, потому что она попросила, хоть и чувствовал, что ему нет места на берегах Стикса среди встречающих души в его царстве.

На то было несколько причин – души, которые только что умерли, обычно отчаянно не хотели быть мертвыми. Его присутствие могло лишь подогреть в них надежду, что он способен вернуть их в верхний мир. Не говоря уже о том, что некоторые из них не заслуживали приветствия и даров. Но когда он об этом сказал, Персефона лишь пожала плечами.

– Считай это новым видом наказания, – сказала она. – Ты даешь им надежду, только чтобы лишить ее – когда они встретятся с Судьями.

Он усмехнулся и приподнял бровь:

– Какое коварство, моя дорогая. Кто тебя этому научил?

– Геката, – поддразнила она.

Ее доводы убедили его, поэтому он пришел.

Он понял, что Персефона почувствовала его приближение, когда увидел, что она выпрямилась и приподняла плечи, вздрогнув. Потом она обернулась, и ее красота пронзила его грудь, причинив такую боль, какую он считал невозможной. На ней были одежды цвета глубокого моря, и на их фоне ее светлые волосы пылали, словно холодное весеннее солнце. Из-за рогов она выглядела еще выше и стройнее, чем была. Когда она улыбнулась, ему захотелось преклонить перед ней колени.

– Ты пришел.

Он улыбнулся ей, игнорируя мрачное чувство, наполнившее его грудь от удивления в ее голосе. Аид разочаровывал ее прежде.

– Я не упущу возможности побыть рядом с тобой, – произнес он.

– Вон они! – взволнованно воскликнула Юри, и Персефона отвернулась, чтобы взглянуть на красновато-бурый челн, разрезающий неспокойные волны. На его носу хаотично раскачивался тусклый фонарь. Аид увидел Харона в белых одеждах с золотой короной, гребущего против бурного потока.

Персефона повернулась к Аиду и протянула ему руку. Восторг освещал ее глаза. Она приглашала его, зная, как неловко он себя чувствовал. Пока она помогала ему увидеть, что его люди ценили время и торжества, в глубине души он все еще боялся, что увидит в их взглядах бога, которым он был прежде, – бога, которого не заботило их существование, который лишь заключал их навечно в пустоте.

Аид вложил в ее ладонь свою, и она вывела его вперед толпы.

– Я не знаю, что говорить, – тихо признался он, стоя рядом с ней.

Богиня ответила ироничной улыбкой, и он объяснил:

– Я не особо-то… лажу со смертными.

– Ты поладил с Лексой, – напомнила она, и он заметил, как она отвела взгляд, произнеся имя лучшей подруги – вероятно, чтобы скрыть свою боль. Лекса по-прежнему находилась в Элизии, и, несмотря на ежедневные визиты Персефоны и попытки восстановить их дружбу, все изменилось, и Персефона горевала по тому, что потеряла.

– Притворись, что все они – это она, – сказала богиня. – Как бы ты с ними поздоровался?

Он вспомнил тот день, когда познакомился с Лексой. Она улыбнулась ему, обняла его и угрожала возненавидеть, если он не сделает Персефону счастливой. Друзья описывали ее как яркий светоч, объединявший людей, и таковой ее душа и была. Она была светом – чистым и добрым. Зная о ее искренности, Аиду было легко говорить с ней.

Он не привык к искренним смертным.

Харон был уже так близко, что Аид мог рассмотреть его улыбку. Причалив, он выкрикнул:

– Вот это да, что за приветствие и благословение! Нас встречают лорд и леди подземного царства!

Аид испытал чувство гордости, услышав, как Персефону назвали леди его царства. Поначалу она принимала этот статус неохотно, потому что ей не нравились титулы. Позднее она признала правду – что просто боится. Ей казалось, что чем больше она отдает сейчас, тем больше потеряет, если между ними снова что-то произойдет.

Аид помнил, какой гнев ощутил, услышав о ее сомнениях, и когда он поделился своим отчаянием с Гекатой, богиня колдовства напомнила ему, что у Персефоны есть полное право так себя чувствовать.

– В ней говорит ее рана, Аид. Мать научила ее, что люди, которых она любит, оставят ее.