Прикосновение разрушения

Аид вернул душу к жизни, чтобы Пирифой в полной мере испытал боль от своих ран, прежде чем будет заключен в белую комнату. Аид часто приходил к нему, выплескивая на полубога свой гнев, особенно после того, как обследовал его дом и обнаружил, что тот следил за Персефоной, фотографировал, писал о ней, – это наполнило его такой неистовой яростью, что с него слетели чары.

Вернувшись в подземное царство в тот вечер, он сразу отправился в Тартар и избил полубога, превратив его лицо в бесформенную массу.

В ту ночь Пирифой снова умер, и Аид вернул его к жизни с тем же изуродованным лицом, оставив давиться собственной кровью. Ему доставляло удовольствие снова и снова восстанавливать внешность Пирифоя, только чтобы опять ее уничтожить. От этого процесса ему хоть и медленно, но становилось лучше.

Войдя в комнату, Аид обнаружил полубога сидящим на белом металлическом стуле. Его руки свисали по бокам, а глаза были закрыты, подбородок касался груди.

Он снова умер.

– Очнись, – произнес Аид, и тот подчинился. Встретившись взглядом с Аидом, он начал всхлипывать.

– Пожалуйста…

Обычно в таком случае Аид приказывал замолчать, но сейчас он хотел, чтобы мужчина продолжал просить – мольбы о снисхождении распаляли его ярость, приводя к еще более жестокому наказанию для Пирифоя.

– Почему я должен проявить к тебе милосердие? – спросил Аид. – Ты хищник. Ты пытался изнасиловать мою возлюбленную.

– Я ничего такого не имел в виду! Я клянусь! Клянусь!

– Как можно не иметь в виду те слова, что ты говорил? – спросил Аид и процитировал Пирифоя, потому что знал – это тоже усилит его гнев: – «Тебе понравится. Я обещаю. Ты перестанешь даже думать о нем, когда я закончу».

– Это всего лишь слова!

– А как насчет твоих действий? Ты прикасался к ней, пытался развести ее ноги.

– Ты не можешь наказывать меня вечно за одну-единственную ошибку!

Аид мрачно рассмеялся, и в его руке материализовалась кувалда. Он провернул ее вокруг руки.

– Вызов принят, смертный.

И взмахнул ею.

* * *

Аид перенесся в свой кабинет и направился прямо к бару, где налил себе бокал виски. Стоило лишь ему поднести его к губам, как раздался голос Персефоны.

– Где ты был? – спросила она. – Ты же говорил, что дождешься меня.

Он замер и повернулся к ней. Ее внешность была подобна пощечине. Персефона была так чертовски красива. Она переоделась, вернувшись во дворец, и теперь на ней был белый халат. Ткань была такой тонкой, что он видел острые вершинки ее грудей и мягкие изгибы бедер.

Она изучала его взглядом, и он понял, когда она увидела кровь на его коже, потому что богиня снова посмотрела ему в глаза, прищурившись:

– Ты ходил в Тартар.

– Да, – кивнул он.

– И зачем же?

Она была подозрительна, зная, что это для него значит – что он был в гневе. Что-то вывело его из себя. Он не гордился собой – его тьма требовала пыток, когда он не мог контролировать свою ярость, и Персефона тоже испытала это после случая с Пирифоем, потому что попросила дать ей возможность поучаствовать в пытках.

Она не знала, во что ввязывалась.

– Ты хочешь детей? – спросил Аид.

Персефона побледнела, ее рот приоткрылся. Для нее этот вопрос возник из ниоткуда, но Аид больше не считал для себя возможным дожидаться, когда его задать.

– Я… я не знаю. Я люблю детей, но я…

– Я не могу… дать тебе детей, – произнес он и залпом выпил свой виски. Потом взглянул на бокал и со всей силы швырнул его в стену. Погрузил пальцы себе в волосы и высвободил их из тугой повязки. – У меня не может быть детей. Надо было сказать тебе раньше, но я чертов трус и думал… думал, что что-то изменится.

Говоря это, Аид не поднимал на нее взгляда. Он боялся увидеть выражение ее лица, боялся того, что может увидеть за ним. Он продолжил:

– Я попросил тебя выйти за меня замуж, не сказав об этом, прости. Если ты захочешь разорвать помолвку, я пойму.

Он ждал ее отказа в тишине, что последовала за его исповедью, но она позволила молчанию затянуться, чтобы оно проникло в его кожу, в его кровь и заставило его органы задыхаться. Потом он сдался и взглянул на нее.

– Закончил страдать? – уточнила богиня.

Бог мертвых нахмурился, не понимая, что она имеет в виду. Персефона шагнула к нему.

– Жаль, что ты не сказал мне этого раньше, – произнесла богиня, и он чувствовал в полной мере, как болезненно бьется его сердце. – Я бы избавила тебя от агонии по этому поводу.

Он распахнул глаза.

– Я не знаю, хочу ли я детей, – добавила она. – Может, когда-нибудь захочу, и тогда мы вернемся к этой теме. Прямо сейчас я знаю, что хочу быть с тобой. Я согласилась стать твоей женой, потому что люблю тебя, а не ради чего-то еще.

Аид покачал головой. Она стояла в нескольких дюймах от него. Он видел россыпь веснушек у нее на носу и щеках, вдыхал запах ее магии, чувствовал его на языке – сладкий, словно мед с ванилью. Это пробудило его аппетит.

– Ты могла передумать. Что, если это начнет тебя возмущать…