Прикосновение разрушения

Аид указал еще на нескольких посетителей: Алексис Николо, профессиональный игрок в карты, Елена Галлас, фальсификатор предметов искусства, Барак Петра, наемный убийца.

– Наемный убийца? В смысле, ему платят за то, чтобы он убивал людей?

Аид не удостоил ее вопрос ответом, потому что все и так было ясно и от его подтверждения все стало бы только хуже.

Богиня покачала головой:

– Я не понимаю. Как ты можешь беспокоиться о спасении душ от ужасного существования после смерти, в то время как предоставляешь этим… преступникам место для сбора?

– Не все из них преступники, – ответил он. – У меня нет иллюзий, Персефона. Я знаю, что не могу спасти каждую душу, но, по крайней мере, «Беззаконие» гарантирует, что те, кто действует в теневом мире, следуют кодексу поведения.

– Как убийство может быть частью кодекса поведения?

– Убийство не является частью кодекса поведения. Если только кто-то не нарушает код.

Она повернулась к Аиду лицом.

– Мы все не можем быть хорошими одновременно, но если уж нам приходится быть плохими, это должно служить какой-то цели.

Персефона прищурилась, не зная, как реагировать. Аид в прямом смысле был мафиозным боссом.

– Я не жду, что ты поймешь. Есть масса причин для всего, что я делаю. «Беззаконие» – не исключение. От меня тянутся нити к целой сети самых опасных людей. Я могу избавиться от них всех одним движением руки. Они это знают и поэтому делают то, что нужно мне.

Богиня поежилась. Было странно осознавать, что Аид обрел могущество не только благодаря контролю над своей магией. Он был могуществен благодаря сделкам, которые заключал, и этот клуб тому доказательство.

– Ты имеешь в виду все, кроме Кэла Ставроса?

Аид пожал плечами:

– Я же говорил, что кто-нибудь попытается тебя шантажировать – это лишь вопрос времени.

– Ты не говорил ни слова о шантаже, – возразила Персефона. – Что Кэл имеет против тебя?

– Ничего, – ответил Аид. – Он просто мечтает заполучить контроль надо мной, как и все смертные.

Это был далеко не первый раз, когда смертные пытались обрести контроль над Аидом хоть в каком-нибудь виде. Каждый раз, когда они приходили в «Неночь», чтобы заключить с ним пари, это была попытка повелевать богом мертвых.

– Ты меня боишься? – спросил он после нескольких мгновений молчания.

Этот вопрос удивил ее. Она знала, что он порожден страхом, и все же, когда она взглянула на Аида, выражение его лица не выдало его мыслей.

– Нет, – быстро ответила она. – Но здесь много всего, о чем мне хотелось бы узнать.

Это был очевидный пример, почему она не может выйти за него замуж.

По крайней мере, пока.

Как он вообще мог подумать о том, чтобы попросить ее стать его женой – его царицей, – если она и понятия не имела обо всем этом? Разве ей не должна была также достаться вся эта империя?

Аид отвел взгляд и сглотнул, подавляя неловкость, прокравшуюся в его сознание.

– Я все тебе расскажу.

Персефона в этом не сомневалась. Уж она-то об этом позаботится. У нее было так много вопросов! Ей хотелось знать каждого, кто был вхож в этот клуб, каким бизнесом они владели, а еще какую часть этого мира контролировал Аид.

В глубине души ей хотелось спросить его, что, по его мнению, она должна была сделать, узнав о «Беззаконии», но это и так было очевидно – он думал, что она уйдет.

– Думаю, на сегодня я услышала достаточно, – решила богиня. – Мне пора домой.

– Ты хочешь, чтобы Антоний забрал тебя?

Персефона едва заметно улыбнулась, поняв, что он решил, будто она собирается вернуться к себе в квартиру.

– Ты и сам можешь меня забрать, – ответила она. – В конце концов, нам нужно в одно и то же место.

Его губы изогнулись в улыбке, он обвил рукой ее талию, притянув к себе, и переместил их в подземное царство.

* * *

Персефоне никак не удавалось уснуть.

Она лежала, свернувшись калачиком в тепле Аида, и терзалась сомнениями. Не из-за того, что узнала о боге мертвых, а из-за того, что Кэл сказал о Лексе.

«Если бы ты думала, что Лекса выживет, разве ты бы пришла сюда?»

Конечно же, Кэл был прав. Персефона не могла отрицать, что пришла в «Беззаконие» в поисках того, что сможет исцелить раны Лексы, и сделала она это из страха, что подруга не оправится. Из страха, что, даже если это и произойдет, Лекса уже не будет прежней.

Она закрыла глаза, противясь боли, и вышла из спальни Аида.

В коридорах дворца, освещаемых лишь ночным небом, было тихо. Аиду не удалось передать яркость солнца, а вот с луной получилось отлично.

Персефона пересекла обеденный зал и оказалась на кухне. Она никогда прежде не бывала в этой части дворца. Аид всегда велел приносить им еду в обеденный зал, библиотеку, офис или спальню.

Включив свет, она обнаружила современную кухню без единого пятнышка. Шкафы были белыми, столешницы – из черного мрамора, а все приборы – из нержавеющей стали. Она прошлепала по холодному полу и принялась обшаривать ящики в поисках кастрюль, мисок и прочей утвари.

Это оказалось просто.

Намного сложнее было найти ингредиенты, чтобы что-нибудь испечь.

Хоть что-нибудь.