Прикосновения зла

– Она привыкла к роскоши и дорогим подаркам. Пастушкам в радость и цветок, а здесь, друг мой, придëтся раскошелиться.

– Где же взять столько денег?

– Я вижу проблему иначе. Где взять хорошее колье? Не дрянь и не подделку, каких в избытке продают на рынке.

– Только не говори… – взмолился Нереус.

– Мне надо подумать, – изрëк нобиль.

Этой фразы геллиец боялся, как огня.

Он уже знал, что с неё начинаются те самые опасные авантюры поморца!

В Лихте про таких, как Мэйо, говорили, что они могут взбаламутить воду даже в пустой чаше.

– Пока сестрица тащится в своей повозке, мы сгоняем в одно местечко! – бойко разглагольствовал нобиль. – Провернëм дело и через три дня нагоним её у Кьяна.

– Разумно ли оставлять девушек в пути без попечения… – попробовал возразить Нереус.

– С ними ничего не случится. Земли Рхеи граничат с виноградниками Кьяна, он – наша дальняя родня и заранее извещëн об этой поездке. Огромный дом, весëлое семейство. Виоле не дадут скучать.

– Может, не стоит…

– Ещё как стоит! Я вспомнил, у кого было подходящее колье изумительной красоты, фамильная реликвия.

– Мэйо, пожалуйста… – взмолился раб.

– У меня есть план. Возьмëм в дорогу несколько вещиц… – поморец вынул из сундука ткань. – Ещё шкатулку. Гребень. Зеркало. Духи. Вот эту маску для весенних шествий…

Геллиец пытался угадать, зачем хозяину понадобилось всë это старое барахло…

– Не понимаю. Ты что рассчитываешь выменять колье на кучу мелочëвки?

– Именно так, – с гордостью подтвердил нобиль.

– Какой свихнувшийся дурак пойдëт на эту сделку?

– Один дурак перед тобой, – осклабился Мэйо. – Второго вскорости отыщем.

– Не может быть на свете такого олуха!

– Поспорим? – В чëрных глазах появилась хитринка.

– На что?

– На что угодно.

– Если я выиграю, – тихо сказал невольник. – Ты разрешишь мне… хотя бы день походить без ошейника.

– Договорились, – улыбка Мэйо стала жёсткой. – А если выиграю я, снимем его насовсем.

Детали плана нобиль разглашать не собирался. Он взял Альтана, ещё одного вьючного коня, и тепло распрощавшись с тёткой, направился на северо-восток.

Нереус ехал на гнедом, разглядывая незнакомые пейзажи.

Вдалеке от моря селились люди победнее. Их участки земли были меньше, дома скромнее, рабы измученнее.

Этот разительный контраст произвëл на геллийца большое впечатление.

Теперь он понимал, что ни жизнь у Гартиса, ни работа в конюшнях сара Макрина не шли ни в какое сравнение с жалким существованием местных невольников.

Везде, где среди великолепной природы появлялись люди, непременно слышались щелчки бича.

– О чём задумался? – спросил заскучавший Мэйо.

– О том, что мне следует каждое утро благодарить Богов и целовать твои сандалии.

– Обязательно так делай, если захочешь меня позлить. Ещё отрасти длинные волосы, чтобы мне было удобно вытирать о них руки. Я ведь питаю нежнейшую любовь к патриархальности!

– Тебе трудно угодить.

– Давай расскажи мне очередную мерзость, что «раб должен почитать хозяина своего выше всего прочего, выше плотских желаний и выше чести». Может, поговорим о чëм-то повеселее? Какая в Лихте рыба?

– Рыба?

– Да, рыба.

– Обыкновенная рыба.

– В чешуе?

– Конечно, в чешуе.

– Знаешь, чем рыба похожа на нас?

– Ну, – озадаченно потянул Нереус. – Я не знаю.

– В воде не пахнет, а на суше зверски смердит!

– Согласен, – хмыкнул геллиец, глянув на свои взмокшие подмышки.

– А знаешь, чем рыба похожа на вигила?

– Нет! – не вытерпев, раб издал громкий смешок.

– Широкая спина, отвисшее брюхо и тупая морда!

– Где ты это всë услышал?

– А знаешь, кто без клюва клюëт, а без члена сношает?

– Рыба?!

– Баба! – заржал Мэйо. – Рыба без членов сношается, а если тебя сношала рыба – значит, не в тех местах голышом купался.

Нереус захохотал, уткнувшись носом в конскую гриву.

– Давай, теперь твоя очередь травить байки! – заявил нобиль.

– Я таких не знаю!

– Говори, какие знаешь.

– Пошлые?

– Их – в первую очередь!

За разговорами время потекло быстрее.

К вечеру друзья добрались до средних размеров особняка, утопающего в цветах.

На крыльцо вышел пожилой хозяин и, подслеповато щурясь, поприветствовал гостей.

– Вы, верно, помните меня! – бодро сказал Мэйо. – Я – сын сара Макрина, наследник дома Морган. Вы вели дела с моим отцом.

– Да, мальчик мой, – обрадовался старик. – Я помню. Ты вырос, возмужал…

Он отвернулся и крикнул в дом:

– Иди сюда, Апайо! Смотри, кто к нам приехал!

Из полутьмы вышла почтенная старушка в домотканных одеждах:

– Какой красивый мальчик! Забрался в нашу глушь, устал с дороги. Проходи, я угощу тебя горячим супом.

– Благодарю, вы так добры! – воскликнул Мэйо, беря старушку за руки и целуя воздух около её длинных серëг.

У Нереус зародились нехорошие подозрения.

– Раб, отведи коней на выгон, – чопорно распорядился поморский нобиль. – Да пошевеливайся, балбес! О, времена! Найти смышлëного мальчишку труднее, чем жемчужину с кулак!

Мэйо великолепно изображал капризного аристократа, отчего хорошо знавший его невольник едва успел отвернуться и спрятать улыбку.

Возвратившись к дому и тщательно вымыв руки, Нереус отправился прислуживать господину во время ужина.