Прикосновения зла

Затем бросил стилос и ткнулся лбом в стол:

– Не сходится.

– Может, пригласить счетовода?

– В том и беда, что у него всë сходится. Как-то уж слишком гладко. Циферка к циферке. Такого не бывает.

– Почему? Думаешь, раб не может скрупулёзно исполнять свои обязанности?

– Может, – нобиль выпрямился и сложил руки перед собой. – Если дело не касается денег. Сколько ты отдал за плащ?

– Я не знаю. Много. Прости, не нужно было так поступать…

Поморец улыбнулся:

– Я не обвиняю тебя в растрате. Просто хочу показать, что ты не в состоянии назвать мне точную сумму. Чувствуешь, на что намекаю?

– Да.

– И я не знаю, сколько было в кошельке. А этот счетовод знает.

– Или ловко выдумывает?

Нобиль кивнул:

– Оставим это до завтра. Я устал.

– Приляг. Отдохни.

– Ты что-то хотел мне сказать?

– На востоке города есть подпольная бойцовская арена, – Нереус просительно глянул на господина. – Лаура пообещала отвести меня туда сегодня ночью. Если ты позволишь.

– Мой отец, – сверкнул глазами Мэйо, – и его соратники много лет отстаивали запрет на подобные зрелища в Поморье.

– Я только посмотрю. И сразу назад.

Нобиль забарабанил пальцами по крышке стола:

– Что там за бои?

– Кулачные. Без оружия.

– Ладно. Убедил. Но пойдëм вместе. Я тоже хочу посмотреть.

– Мэйо, разумно ли человеку твоего статуса…

– Нет, не разумно. Если узнают, кто я, и доложат отцу, скандал будет на всë Поморье. Так что прикрывай меня тщательно. И это… плащ одолжи!

– Нарядишься бабушкой? – поддел невольник.

– Твоей невестой! – рявкнул поморец, с хохотом выскакивая из-за стола.

Ночной город пах пылью и цитрусами. Кто-то разудало пел, восхваляя женские прелести. Его прогоняли из переулка едкой бранью.

Подходя к кабаку Лауры, Нереус пронзительно свистнул.

– Спорим, я могу громче? – тотчас заявил Мэйо, кутаясь в старый плащ.

– Давай, – подбодрил геллиец.

Нобиль, быстро наполнив грудь воздухом, издал залихватский свист.

– А я так могу, – меченосец сунул два пальца в рот.

Оглушительный посвист пронесся над сонной улицей.

Кто-то распахнул окно и выплеснул помои, чуть не забрызгав благородного носителя ихора.

Из другого окна грубо крикнули:

– Да чтоб вам пусто было, выродки! Шлюхины дети!

Покатываясь со смеху, два приятеля забежали в кабак.

Отец Лауры, длиннобородый мужчина с крепкими мускулами, поднялся навстречу гостям:

– Это ты что ли любитель сорить деньгами?

Он недобро глянул на Мэйо.

Нобиль снял с головы капюшон:

– А ты, кабатчик, привечаешь одних только скупердяев?

Мужчина близоруко прищурился. Лаура замахала руками и зашептала с кухни:

– Это благородный… Тот самый богач… Из Таркса…

Хозяин заведения спал с лица, согнулся, забормотав:

– Прошу извинить, уважаемый господин. Я стар и плохо вижу…

– Зови свою дочь. Хочу говорить с ней.

Лихтиец сделал приглашающий жест, выманивая девушку в зал.

Она робко выскользнула из кухни, краснея от волнения и неловко кланяясь:

– Доброй ночи вам… Большая честь!

– Мой раб сказал, что ты хотела познакомиться со мной. Так подойди ближе, не стесняйся.

Лаура нервно мяла тонкий поясок:

– Я не знала, что вы придëте…

– Ты же обещала угостить меня лучшей в Силладе капустой! Как я мог не придти?

Нереус заметил, что она готовилась к встрече с ним: уложила волосы, выбрала платье понаряднее, надела бусы.

– У нас лучшая капуста, уважаемый господин! – пробасил кабатчик. – Желаете отведать супу или чего посытнее?

– Пироги есть? Заверни нам с собой.

Лаура быстро засунула угощение в чистую тряпицу.

Мэйо положил перед мужчиной золотую монету:

– Я беру твою дочь с собой на прогулку. Обещаю вернуть еë в целости и сохранности. Это за пироги. Сдачи не нужно.

Нобиль первым вышел на улицу.

Лаура придержала меченосца за локоть:

– Я думала, ты бахвалился в храме…

– Нет. Я говорил правду.

– Почему он в моём плаще?

– Захотел и одолжил на вечер.

– Одолжил? Разве всë твоё имущество не принадлежит ему?

– По закону – принадлежит. Но хозяин весьма вольно трактует законы.

Девушка вытерла покрывшийся испариной лоб:

– Как правильно к нему обращаться? Достопочтенный?

– Наверно, – усмехнулся лихтиец. – Зови господином. Не думаю, что он обидится.

Мэйо обернулся:

– Кто-нибудь угостит меня пирогом или я должен умирать тут от голода?

– Ты ведь ужинал с Ливием, – напомнил островитянин.

– Посмотри, милая девушка, какой я худой, – скорчил жалобную мину поморец. – А этот сытый, толстощëкий раб отказывает мне в кусочке хлеба.

Лаура с улыбкой протянула ему пирог:

– Отведайте, господин.

– Благодарю, красавица. У тебя доброе сердце. Не то что у этого геллийского мерзавца, только и ждущего моей скоропостижной кончины!

Нереус открыл было рот, намереваясь возразить, но понял – бесполезно. Мэйо оседлал свою волну и желал веселиться на широкую ногу.

Они добрались до восточной окраины города.

Во дворе одного из заброшенных особняков горели факелы.

– Почему этот дом пустует? – спросил нобиль.

– Там живут призраки, господин. Никто не хочет его покупать.

– Нереус, ты боишься привидений?

– Зачем тебе дом в Силладе? – воздел очи горе невольник. – Деньги девать некуда?

– Тебе подарю! – хмыкнул Мэйо.

– Вот спасибо, благодетель! Всю жизнь мечтал проторчать в Поморье до старости.