Прима

С таким же успехом можно было говорить с кирпичной стеной. Пряди мокрых волос хлестнули меня по коже, когда я покачала головой. — Забудь об этом. Верь во что хочешь.

Я попыталась повернуться и уйти. Но Белла, очевидно, не желая вести себя как стерва, намеренно толкнула меня, чуть не сбив с ног, когда мои ноги заскользили по мокрому полу. Я глубоко вздохнула, не желая вести себя как дура, но было уже поздно рассуждать здраво. Внутри бушевал гнев, и он медленно пожирал меня заживо.

Я крутанулась на месте, сжимая кулаки, готовая к другому танцу, если она этого хочет. В отличие от тех прыжков и кружений, которые мы совершали на сцене и от которых меня едва ли прошибал пот, я была готова вырубить ее на хрен. Но не успела я сделать и ответного толчка, как в комнату вошел Юрий — хореограф и совладелец, на которого мне нужно было произвести впечатление. Я действительно не могла сейчас ввязываться в драку. Тем более, когда я еще даже не подписала контракт.

Вместо того чтобы идти вперед, я прислонилась спиной к стене, пытаясь взять себя в руки. Мне нужно было научиться держать себя в руках, если я собиралась попытаться воскресить свою карьеру. Если какая-то двуличная стерва будет говорить гадости за моей спиной, все будет гораздо хуже, и я должна буду позволить ей отмахнуться от меня. Если я буду выходить из себя каждый раз, когда кто-то будет вести себя по-идиотски, то выход на балетную сцену снова станет самой большой ошибкой в жизни.

— Что, черт возьми, здесь происходит? — спросил Юрий, в его голосе слышалось раздражение. — Вы что, издеваетесь? Вы здесь деретесь? Советую вам поберечь силы для репетиции. Я обещаю, что здесь нет ни одной души, которая могла бы отдыхать на тех гребаных лаврах, которые вы себе представляете. Это понятно? Ни одна из вас!

То, как все отступили назад со странным выражением страха в глазах, было немного странно. Неужели они все боялись этого парня? Может, он еще больший придурок, чем кажется на первый взгляд? Когда Юрий понял, что никто больше не отвечает, он коснулся моего плеча и сказал, чтобы я следовала за ним из душевой.

Черт. Я попыталась успокоить свои нервы, потянувшись вверх, чтобы потуже затянуть полотенце вокруг себя, прежде чем последовать за ним за дверь. У меня был шанс искупить свою вину в течение полусекунды, и я его уже упустила.

Достаточно ли будет извинений?

Удастся ли мне отговорить себя от этого?

Я больше не могла убеждать себя в чем-то. Прошло очень много времени с тех пор, как мне приходилось отчитываться перед хореографом.

Да и вообще перед кем бы то ни было.

— Мне очень жаль, — начала я, желая сначала выговориться. — Этого не должно было случиться. Я знаю, что мне нужно заслужить ваше доверие и уважение, а также их.

— Нет. — Он покачал головой, отчего у меня заныло сердце. Неужели уже слишком поздно? — Я не хочу ничего слышать о доверии. Мне абсолютно все равно, что ты делала в прошлом, лишь бы это не отразилось на моем театре. Мне нужно, чтобы ты чтобы ты вкалывала и доказала, что мы приняли правильное решение, инвестировав в тебя.

А? Это совсем не то, чего я ожидала…

— Когда была жива наша мама, балет Волкова был известен как удивительный театр. Наша репутация была такова, что в наших спектаклях танцовщики затмевали самые звезды на небе. В нашу труппу просились самые лучшие в мире. Потом она умерла, а несколько недель назад наш директор объявила о беременности. Расходы растут, танцоры становятся все ленивее и требуют больше денег и больше гребаного свободного времени, в то время как мы работаем из последних сил, чтобы не потерять уважение и репутацию, которую наша мать создавала всю свою жизнь. Мне нужно, чтобы ты помогла мне с этим. Ты прекрасно танцуешь, хотя и не в форме и нуждаешься в доработке. Я уверен, что само собой разумеется, что мне не нужно от тебя никакой ерунды, но я не настолько глуп, чтобы поверить, что этого не произойдет. До тех пор, пока ты не начинаешь нести чушь, я готов дать тебе поблажку.

— Я обещаю…

— Не надо давать обещаний, которые неизвестно, сможешь ли ты выполнить. Просто смирись и принимай все, что дают другие. Если ты не можешь этого сделать, то сделай нам всем одолжение и уходи.

Он молча ждал, пока прошло несколько долгих мгновений, и никто из нас не сделал ни шагу. Наконец, я качнула головой.

— Я не уйду, — сказала я, когда мое сердце приняло решение за меня.

— Хорошо. Тогда иди оденься и подпиши контракт с моим братом.

Я изо всех сил старалась не обращать внимания на остальных, пока направлялась в душевую, чтобы одеться. В голове крутилось, что меня берут танцевать в балет Волкова. К счастью, после небольшой отповеди Юрия все остальные тоже избегали меня, что заставило меня подумать, что, возможно, он был прав. Может быть, ему нужно было вести себя как козел и твердым кулаком контролировать всех этих примадонн.