Primae Noctis (ЛП)

С другой стороны, между ней и Драко нет никакой физической химии. Абсолютно никакой. Мысль о сексе с ним была в лучшем случае неприятной, но теперь, испытав секс с мужчиной, её влечёт к этой идее, она не чувствует отвращения. Ведьма не может отрицать, что ответ Люциуса ей льстит так же, как и безразличие Драко. Они никогда не обсуждали супружескую верность, но Гермиона ни минуты не ожидала, что Драко планирует отказаться от всех других сексуальных партнёров в её пользу. Это оставляет довольно неприятный привкус во рту. Ей всё равно, куда Драко «опустит свою палочку», но мысль о том, что Рита Скитер опубликует проклятое разоблачение последней неосторожности Драко Малфоя, оставляя Гермиону открытой для публичной жалости и насмешек? Это ей совсем не нравится. Люциус совершенно ясно выразил свои намерения. Он хочет её и только её.

Гермиона допивает чай и засовывает палочку за подвязку. Ей нужно поговорить с Драко.

– Чего ты хочешь? – если Гермиона считала мантию Люциуса показной, то мантия Драко достигла новой вершины в преувеличении. Он одет в такое количество шёлка и парчи, что трудно разглядеть, где кончаются одежды и начинается волшебник. Не то чтобы девушка смотрела так пристально.

– Я хочу выйти замуж за твоего отца.

Гермиона нашла Драко в его покоях. Они состояли из большого набора комнат в восточном крыле поместья. Драко сидел в своей неформальной гостиной и довольно задумчиво смотрел на волшебную шахматную доску, пока не вошла Гермиона. Теперь он смотрит на неё так, словно она представляет собой особенно сложную головоломку.

– Насколько я понимаю, ты уже встретилась с моим отцом?

– Почему ты не рассказал мне о Primae Noctis? – спрашивает она, закрывая глаза.

У Драко хватает такта слегка покраснеть.

– Я не знал об этом, когда предлагал тебе пожениться, я клянусь, Грейнджер, – он подходит к буфету и наливает себе очень маленькую порцию огневиски. Гермиона качает головой, когда парень поднимает графин и вопросительно смотрит в её сторону. – Когда отец сказал мне, что тебе придётся сделать, признаюсь, я слишком испугался, чтобы сказать тебе.

– Наверное, ты был прав. Представляю, как бы я тебя заколдовала, – фыркает Гермиона.

– Но ты, очевидно, не заколдовала моего отца, – Драко наклоняет голову в одну сторону. – Ты уже сделала это?

– Не твоё дело, – она чувствует, как румянец, который обеспечит его ответ, крадётся по её лицу.

– Так и есть! Как это было? Нет, не отвечай на этот вопрос. Должно быть, это было очень эффектно, если ты решила выйти замуж за него, а не за меня, – Драко снова садится напротив шахматной доски, после чего делает глоток своего напитка. – Он всегда казался такой холодной рыбой, но я знал, что у старика, должно быть, есть скрытые глубины.

– Драко…

– О, не волнуйся, я не обижусь, – Драко делает ещё один глоток своего напитка. – По крайней мере, мне так кажется. Ты могла бы дать мне шанс. Я уверен, что мог бы составить хорошее мнение о себе.

– Малфой, ты не раз говорил мне, что находишь меня менее привлекательной, чем твоя гоночная метла.

– Что ж, это, правда, – Драко хмурясь, задумчиво смотрит на неё. – И всё же это дело принципа. Мой отец не использовал Империо, не так ли?

– Нет! Хотя, если бы он это сделал, я бы не смогла тебе сказать, не так ли?

– Прямо в точку, – Драко указывает на неё своей палочкой и произносит вполголоса. – ФинитеИнкантатем.

Гермиона стоит и смотрит на него.

– Ты всё ещё хочешь выйти замуж за моего отца?

– Не совсем, – признаётся Гермиона, садясь рядом с ним. – Честно говоря, я не хочу выходить замуж ни за одного из вас.

– Но ты решила, что мой отец – лучший вариант?

Гермиона кивает.

– Мерлин, Грейнджер, он действительно был так хорош?

– На самом деле так оно и было, – Гермиона отказывается смущаться. Это не её вина, напоминает она себе, – но я не поэтому хочу выйти за него замуж. Ну, не совсем из-за этого.

– Тогда почему? – Драко перемещает одного из своих слонов, затем, очевидно, переосмысливает свою стратегию и перемещает его обратно.

– Он хочет меня, – ведьма не краснеет, она абсолютно не краснеет.

– И для тебя очень важно дать ему то, что он хочет? – ухмыляется Драко.

– Нет. Конечно, нет, но я хочу быть желанной, Малфой. Раньше я не понимала, как это важно для меня.

– Мне жаль, что я не могу дать тебе этого, – говорит Драко, поджимая губы.

– Это не твоя вина, ты мне тоже нравишься.

– И всё же, мой отец? – парень слегка морщится. – Он не очень хороший человек, ты же знаешь. Он может хотеть тебя сейчас, но как насчёт шести месяцев или года?

– Понятия не имею, – покачала головой Гермиона. – Каким он был с твоей матерью?

Драко хмурясь, наконец, отвечает:

– Грустным. Ты, должно быть, видела, как он ведёт себя по отношению ко всем остальным: требователен, даже более чем. Он не был таким с матерью. Он постоянно пытался угодить ей, – он невесело усмехается, – но это никогда не срабатывало. Может быть, если бы она была немного добрее к нему, он не был бы такой задницей для всех остальных.

– Возможно, – Гермиона чувствует себя неловко, как будто она шпионит за Люциусом через посредника в лице Драко.