Примирение

—  Не знаю, каким образом ты узнал, что именно сейчас я нуждаюсь в тебе. Но это так. У нас грандиозные события. —  И Марта рассказала другу о согласии Луизы взять миниатюрный диктофон и с ним отправиться в Центр для откровенного разговора с Анжелой. —  Я так волнуюсь, Бруну, ведь от этого разговора зависит судьба Энрики.

Она выговорилась и замолчала, снова сосредоточившись на телефоне. Бруну задумчиво перебирал фотографии, оставленные Луизой.

—  Даже фотографии и те знают правду. —  Бруну отбросил снимки в сторону.

—  Ты о чём? —  Марта удивлённо вскинула брови.

—  Не знаю, уместно ли говорить об этом сейчас... Но меня так и подмывает тебя спросить: знаешь ли ты некого Жайму Пашеку, который, как независимый эксперт, изучал обстоятельства гибели твоего отца?

Марта поражённо смотрела на Бруну.

—  Я-то знаю, но откуда тебе известен и этот человек, и его имя?

Бруну словно не слышал вопроса Марты.

—  Он небольшого роста, коренастый, у него рыжеватая бородка? Ему около шестидесяти?

Марта задумалась.

—  Да, сейчас ему около шестидесяти. Но объясни, наконец, в чём дело?

Бруну замялся.

—  Ты опять скажешь, что я настраиваю тебя против Сезара, и тем не менее я должен задать свой главный вопрос: тебе известно, что Сезар не далее как вчера встречался в своём кабинете с этим самым Пашеку? Его видели и Клементину, и Селести. Как ты думаешь, что общего есть у твоего мужа и Жайму Пашеку?

Марта бессильно опустила руки: почему Сезар ничего не сказал ей об этой встрече? Какие тайны прошлого скрываются за его молчанием?

Телефонный звонок вывел Марту из задумчивости.

—  Мама! —  Голос Александра был крайне взволнованным. —  Анжела во всём призналась Луизе. Но ей удалось скрыться. Энрики поехал за детьми. На всякий случай будь осторожна. Я уверен, ничего страшного не произойдёт, но лучше принять меры предосторожности. Никто не знает, что придёт Анжеле в голову...

Ближе к вечеру приехала Жозефа, она уже всё знала о признании Анжелы. Марта покорно слушала её возмущение Анжелой и прислушивалась к гнетущей тишине, исходившей из комнаты Луизы. Жозефа поймала её взгляд.

—  Луиза? Она здесь?

—  Это её дом, другого у неё нет. —  Марта тяжело вздохнула. —  У Луизы тяжелейший стресс, мы вызывали врача, он сделал ей укол, прописал успокоительные и снотворные лекарства. Надеюсь, что они подействовали и Луиза уснула. Мне жаль её, очень жаль...

Сверху доносился смех детей и грозный голос Селести —  она пыталась остановить затеянную Гиминью военную операцию. Дети спустились вниз и, усевшись у ног бабушек, включили телевизор.

Раздался телефонный звонок, и Марта, услышав голос Дарси, позвала Селести. Сначала Марта обратила внимание на округлившиеся глаза Селести, потом стала прислушиваться к её словам:

—  Дарси, это я, Селести. Ты меня плохо слышишь? Я не дона Марта, я Селести... Какая змея, Дарси? Какое лекарство тебе прислать?.. —  Селести замолчала, сосредоточенно слушая Дарси, потом внезапно побелела и вскрикнула: —  Я поняла, Анжела у тебя?

Сердце Марты оборвалось, она резко наклонилась и прижала к себе внуков. Селести положила трубку и повернулась к ней.

—  Анжела у тебя дома? —  прошептала Марта.

—  Да. Дарси молодец! Нашла способ предупредить меня. Мы всегда называли Анжелу змеёй. Насколько я поняла, Анжела требует отдать ей Гиминью. Скоро она его получит!

Марта истово перекрестилась. Селести позвала Энрики, и они, предупредив комиссара, срочно направились в участок.

Поздно вечером, когда вернулись уставшие Селести и Энрики, Марта узнала об аресте Анжелы.

Глава 8

Приближение Рождества настраивало жителей Сан-Паулу на праздничный лад. На неделю отменялись неурядицы и проблемы, забывались обиды и распри. На смену им приходили улыбки и добрые пожелания, подарки и радостный смех довольных детей. Необходимость в добром, светлом празднике ощущали не только дети, но и взрослые.

В доме Толедо Рождеству предшествовала неделя тщательной подготовки. Луиза под руководством Марты драила дом, начищала серебряную утварь, делала закупки к торжественному праздничному ужину. Луиза трудилась не покладая рук, а в любую свободную минуту просила Марту отпустить её. Марта не спрашивала, куда так рвётся Луиза, она знала —  несчастная женщина спешит в тюрьму навестить свою дочь.

Марта по-прежнему жалела Луизу и сочувствовала горькой её судьбе, разделяла её беду и в то же время не скрывала радости, что воплощение зла —  Анжела —  сидит за решёткой. Марта с удовольствием посадила бы рядом с Анжелой и негодяйку Леду, которая теперь на полных правах воцарилась в служебном кабинете Анжелы напротив Сезара. Но мало этого, теперь она захотела поселиться в пустующей квартире Анжелы и через Сезара просила Марту сдать ей пустующий дворец.