Примирение

Сезар, Сезар... Марта открыла подарочную коробку и достала белый пуловер —  её рождественский подарок мужу. Что бы ни творилось у неё на душе, традиции должны быть соблюдены. Отличного качества шерсть, модный рисунок вязки и такой же модный воротник в крупную резинку —  Марта знала толк в хороших вещах и никогда не жалела на них денег. Она стремилась доставить дорогим людям радость, воспоминание о которой они сохранят на долгие годы. Марта положила свитер в коробку и задумалась. Она верила и не верила словам Сезара о том, что встречи с Ледой-Лейлой для него важны только из-за акций. Эти проклятые акции он обсуждал с Ледой теперь целыми днями —  в офисе, вечерами —  в ресторанах, засиживаясь там до глубокой ночи. В какой-то из дней, позвонив ему на работу, Марта узнала, что Сезар и Леда Сампайя уехали обедать в «Бакарру». Марта поднялась и поехала туда же. Она должна была увидеть эту женщину!

Марта не сразу подошла к столику, издали наблюдая за женщиной, о которой столько слышала и которую ненавидела от всей души. Облик Леды Сампайя потряс её: перед Сезаром, кокетничая и томно улыбаясь, сидела живая Лейла! Марта не спускала с неё глаз: те же манеры, та же обольстительная улыбка, тот же гордый поворот головы! Она решительно направилась к столику, приведя в полное замешательство Сезара, который стал суетливо усаживать её за стол, заказывать её любимые блюда и объяснять сложность и запутанность обсуждаемой проблемы безопасности Торгового центра. Марта плохо слушала его, пытаясь скрыть своё потрясение от встречи с Лейлой. В том, что перед ней сидела Лейла, Марта не сомневалась. Мысли вихрем кружились у неё в голове: как она уцелела после взрыва? Где скрывалась? Зачем она охотится за Сезаром? В том, что Лейле нужен был Сезар, Марта уже не сомневалась. Зато с новой силой стала сомневаться в Сезаре. Дров в костёр подбросил Бруну. Жайму Пашеку не давал покоя Марте не меньше, чем Лейла Сампайя. Эти два персонажа —  один из прошлого, другая из настоящего —  ломали её укрепившуюся было веру в любовь мужа, его честность и порядочность. И Марта, думая прежде всего о своей семье, покое и благополучии дома, пыталась быть для мужа не прокурором, а адвокатом. Пока ей это удавалось, но удавалось с трудом. Бруну, как и прежде, делал всё, чтобы поссорить её с Сезаром. С одной стороны, Марта не желала снова погружаться в пучину недоверия и подозрительности, с другой —  хотела знать правду, тем более, что Жайму Пашеку был доверенным лицом её отца и его тайные встречи с Сезаром не могли не внушать Марте безумной тревоги. Марта колебалась между выбором: перестать встречаться с Бруну или выяснить всё до конца, как и предлагал скульптор? Если бы не встречи Сезара с Лейлой —  иначе Марта теперь её не называла, —  не их ежедневные обеды и затянувшиеся ужины, может, Марта и отказалась бы от Бруну. Но недоверие к Сезару росло, и Марта решила пройти путь прозрения до конца.

Для начала Бруну пригласил её в ресторан, куда должен был прийти и Пашеку. «Сначала ты убедишься, что он именно тот самый друг твоего отца, которого ты знала в юности и встречу с которым скрыл от тебя Сезар». Она сразу узнала в немолодом мужчине, подошедшем к их столику, Жайму Пашеку: он, и никто другой, занимался изучением всех обстоятельств гибели её отца, именно он утверждал, что в аварии никто не виноват. Но почему Сезар встречается с ним, почему скрывает от неё эти встречи? Ведь у них нет ничего общего, кроме трагической гибели Отавиу Леми!

Потом Бруну предложил расспросить Клементину, ведь он и Селести видели Пашеку в кабинете Сезара. От этого предложения Марта наотрез отказалась: она не желала снова сталкивать Сезара и Клементину, отношения между ними только наладились, и ей не хотелось втягивать Клементину в семейные разборки.

Марта взяла в руки новую коробку, но распаковывать её не стала. Здесь находился подарок Сандре —  шёлковая ночная сорочка. Пусть красуется перед любимым, пусть у них всё наладится. Марта от души желала счастья Александру и Сандре, которые снова стали встречаться, пока что под крышей Бруну. Заходя к приятелю, Марта исподволь наблюдала за ними. Сандра счастлива —  тут и говорить нечего, а вот Александр... Временами, глядя на задумчиво-печального сына, Марте казалось, что он грустит и думает о Лусии. И Марта с новой силой заставляла себя верить в положительные перемены Сандры. Это было не так уж сложно: девушка по-прежнему смотрела ей в рот, следовала её наставлениям и советам, была нежна и покорна с Александром —  и Марте это всё не могло не нравиться. «Какая бы ни была Сандра, мне в тысячу раз приятнее видеть в доме рядом с Александром её, чем Лусию».

А вот отдыхали глаза Марты, любуясь на отношения Энрики и Селести. Марта уже перестала изумляться Энрики, его трепетно-восторженному чувству к Селести. Несмотря на то что они всё ещё только говорили о свадьбе, их уже нельзя было воспринимать раздельно. Они стали единым, неразрывным целым, и Марта радовалась за сына, который всё-таки сумел найти свою половину.