Принеси меня в жертву

— Постоим на воздухе, если вы не против.

Мы остановились около широких балконных перил. Под балконом росли кусты сирени. Под одним из них белело пластмассовое ведро.

— Мы редко пользуемся балконом. Этим летом всего два раза тут отдыхали. Работы много, — объяснила она. — А сейчас даже не знаю, что будет. Мы же тут живем постоянно, а квартирку в Тарасове уже много лет сдаем. Если нас отсюда выгонят, то нам, в свою очередь, придется просить квартирантов освободить жилплощадь. Мне так не хочется этого делать. Очень хорошие попались люди. Аккуратные, мы им разрешили заехать с собакой, но она очень воспитанная. Егору здесь лучше стало. После войны в Афганистане он воспринимал городскую жизнь по-другому, не так, как раньше, и мы специально искали возможность уехать за город. И тут, представьте, подвернулся удачный случай. Мы увидели объявление о том, что для постоянного проживания за городом нужна семейная пара в качестве помощников по хозяйству. Так с Василием и познакомились. Он тогда был еще не женат, жил на полную катушку… Думаю, ему просто не хватало семьи, вот он и взял нас двоих.

Она тепло улыбнулась и заглянула в опустевший стакан.

Были в моей практике случаи, когда перенесенные переживания напрочь сносили людям крышу. Они впадали в истерику, но вместо того, чтобы рыдать, начинали смеяться и призывали к веселью других.

Я подумала, что Мария Петровна легко могла пополнить их ряды, но тут же поняла, что опасаться нечего.

— Странно, — произнесла она. — Вот вроде бы случилась беда, и я даже плакала, а сейчас почему-то вспомнила смешной случай, как Егор однажды напугал Васю. Неслышно подошел к нему и из-за спины говорит: «Искали, шеф?» Василий тогда аж подпрыгнул от испуга.

Она поставила стакан на стол и вернулась ко мне.

— Дети пока спят, — машинально понизив голос, сказала она. — Окна детской выходят на эту сторону, и я, если открыта балконная дверь, всегда могу их услышать. Они подолгу спят, мы их никогда специально не будим. Елена воспитывает их по особой методике, не затрагивающей сон. Сейчас объясню. Вся жизнь по расписанию, а сон в любое время, в любом месте и в любом количестве. Спать — значит расслабляться, погружаться, застывать. Таким образом во сне дети получают полную свободу, которой им не хватает во время бодрствования. Режим сна, в свою очередь, автоматически подстраивается под дневной режим.

— Какая странная методика, впервые о такой слышу, — призналась я. — Корейская, наверное?

— Корейцы были бы рады, но права принадлежат Елене. Сама разработала такой способ воспитания. Вот после пробуждения все должно быть строго по распорядку, но ложиться спать и просыпаться им дозволено в любое время. Самое интересное, что они никогда не дрыхнут до обеда и не гуляют до полуночи. У них все происходит по часам.

Я прислушалась.

— Молчат. Скоро проснутся?

— Примерно в одиннадцать. Это плюс-минус час.

— Мария Петровна, — спохватилась я. — Антон позвонил Ольге, она уже едет сюда. Вы одна с малышами не останетесь, слышите? Не переживайте, вам помогут.

— Я знаю, — кивнула Мария Петровна. — Оля сразу же перезвонила мне. Мы всегда на связи. Приедет — будем решать, что и как. Пока их мать в больнице, она будет жить в доме, наверное.

— А у Ольги нет своих детей?

— Бог не дал. Потому обожает Анечку и Колю как своих.

Часом ранее мне казалось, что ситуация после случившегося если и разрешится, то с большим трудом. Взрослые будут в шоке или на нервах, какой уж тут уход за детьми? Кто сообщит им о том, что сегодня, завтра или еще неделю, месяц, а то и дольше они не увидят ни родителей, ни няню Зою?

Но все разрешилось очень быстро. Друг семьи Саранский мигом вызвал на помощь их тетю, а Мария Петровна дала мне понять, что тоже следит за детьми. Похоже, малышня находилась под постоянным присмотром.

С души тут же свалился груз ответственности. Так или иначе, но я автоматически готовилась к тому, что придется помочь в решении вопроса устройства близнецов. Всякое могло быть. Прислуга бы не справилась с детьми, Ольга бы впала в долгоиграющую истерику, а Саранский один вряд ли потянул бы на себе всех и вся. Иногда ведь случается, что помощникам самим нужна помощь. Слава богу, что сейчас не та ситуация.

— Надо им сварить кашу и по одному яйцу, — вспомнила Мария Петровна. — Я совсем забыла про завтрак, но есть еще немного времени. Вы можете идти, Таня. Я полежу и пойду на кухню.

— Вам плохо, Мария Петровна? Давайте честно, — попросила я. — Уж с яйцами и кашей я как-нибудь справлюсь.

Мария Петровна покачала головой.

— Мне завернуться в шерстяное одеяло, как в американских фильмах, и чтобы меня повели под руки.

Я невольно улыбнулась. Действительно, во многих голливудских фильмах жертве преступления непременно набрасывают на плечи шерстяное одеяло и сажают на ступени машины «Скорой помощи».

— Не то что у нас: помощь оказывается прямо там, где ты упал, а про одеяло вспомнят гораздо позже, — подхватила я. — А все почему? Потому что время не теряют, и это тоже признак внимания.

Мария Петровна вздохнула. Ладно, шутка не прокатила. Зайдем с другой стороны.