Принс. The Beautiful Ones. Оборвавшаяся автобиография легенды поп-музыки

Но позже, когда мне исполнилось семнадцать, я закончил школу и все еще был отчаянным. Я чувствовал, что должен продолжать идти за музыкой, но не знал, как долго я смогу заниматься этим делом и при этом иметь на столе еду. Я точно знал, что хочу чего-то большего, чем работа с девяти до пяти. (Insider, 1978.)

В январе 1978 года, когда Принс жил в доме на Монкальм-авеню, он сделал подписи к нескольким фотографиям, очевидно, намереваясь отправить их кому-то по почте. В момент его смерти они находились в хранилище в Пейсли Парк.

Когда я окончил среднюю школу, это было действительно здорово, поскольку у меня не было ни денег, ни школы, ни иждивенцев, ни детей, ни подруг, ничего такого.[4] Я полностью отрезал себя от всего. И вот тогда я действительно начал писать. Я писал по три-четыре песни в день. И все они были очень длинными. Писал обо всем, что интересовало меня как писателя, потому что трудно просто взять мысль и хранить ее в течение длительного времени, не потеряв. И сейчас мне гораздо труднее писать, чем в те времена, потому что вокруг меня сейчас так много разных людей. Тогда я написал много чувственных песен, но они были в основном тем, чего бы мне хотелось, а не тем, что происходило на самом деле. И это отличается от того, о чем я пишу сейчас. (Musician, 1983.)

Принс играет на гитаре в постели в своем новом доме на Франс-авеню, апрель 1978 года. (Фото (с) 1986 Джозеф Джаннетти.)

«Я сфотографировал батарею и свое отражение в зеркале ванной комнаты», – написал Принс. Это оказалось частью более масштабной фотосессии, которую он провел в одиночестве в ванной комнате дома 2810 по Монкальм, одетый в красные леггинсы, обрезанные джинсы и, иногда, с «фальшивой рукой». («Если вы понимаете мой цвет, положите руку в промежность», – пел он позже на Purple Music.)

Сначала я уехал в Нью-Йорк пожить со своей сестрой. Тогда я получил два предложения. Единственная проблема заключалась в том, что у меня не было кошки, которая боролась бы за меня, чтобы заполучить художественный контроль над производством. (New York Rocker, 1981.)

Принс в Миннеаполисе, апрель 1978 года, то самое время, когда вышел его дебютный альбом For You.

Тот период был частью поиска… Пока я жил с сестрой Шэрон, я познакомился с женщиной-продюсером, которая всегда была занята своими собственными делами. Она смотрела на меня только как на певца и была из тех, что выбирают шелковые накидки, туфли на высоком каблуке и белые кадиллаки. Знаете, те которые одеваются и поют одну и ту же партию – хороший костюмер и милый певец. Я попытался объяснить, что, хотя у меня и нет ключа к звукозаписывающей индустрии, я знаю себя и знаю, что я не буду делать ради его получения. Я сказал ей, что никогда не считал себя певцом. Я видел себя инструменталистом, который начал петь по необходимости. Я пытался объяснить, что для меня мой голос – это просто один из инструментов, на которых я играю. Это лишь одна из тех вещей, которые я творю. (Insider, 1978.)

Принс, стоящий перед холмами в районе залива, октябрь 1977 года.

Я пою фальцетом. Когда мой голос изменился, он стал ниже, и я не мог извлечь из него никакой силы. Можно сказать, что я не мог получить из него жизни. Энергия – ее я тоже не мог получить от этого голоса. С высоким голосом было легче попасть в более высокие ноты. В слове «высокий» есть что-то такое, что мне нравится. Есть что-то особенное в этом слове. И еще мне больно петь низким голосом, когда я пою слишком громко. А при фальцете – нет. (The Minneapolis Star, 1979.)

Когда я вернулся в Миннеаполис, то впервые встретил Оуэна Хасни. Я поговорил с ним по телефону. И он хотел устроить представление. Главное, что он сказал, что никто не должен выпускать мою пластинку – это должен сделать я сам… Оуэн верил в меня, по-настоящему верил в то, что я могу играть на всех инструментах. Больше не верил никто…

Хотя Принс и не включил этого в свою фотокнигу, он сохранил из предыдущей поездки в Лос-Анджелес этот снимок, сделанный 27 мая 1977 года. До того как он подписал контракт с Warner Bros., его пыталась соблазнить компания A&M Records, которая выследила его и поселила в отеле Beverly Wilshire. Он позировал на ступеньках отеля, устланных красным ковром, и написал на обратной стороне фотографии «On A&M».

Я, конечно, получил пару предложений, и единственная разница между ними и Warner Bros. заключалась в том, что Warner не хотели позволять мне самому заниматься производством, не хотели позволять мне планировать что-то, что касается записей. (Musician, 1983.)