Принц Домино

«Пусть! – отрезала королева. – По крайней мере, они поселятся там не вместе со мной!»

И с тех пор Белая башня стоит заброшенная. Стены её почернели, вся она окутана жутким мраком и паутиной. Только огромные пауки бегают там, да смельчаки со всей империи приходят испытать себя. Провести несколько часов на спор в Паучьей башне. Так её теперь называют.

Вместо мельниц по её стенам расползлись изображения пауков. Место это особое. Мрачный лабиринт, заповедник страха. Вся империя Домино безопасная для детей, только в Паучьей башне неизвестно, что с тобой может случиться…

Мост её от пожара не пострадал, только закоптился. По нему по-прежнему возят хлеб, только называют теперь Чёрный мост, хотя он не чернее других! Котик…

Из-под одеяла долетало ровное дыхание спящего принца. Нянька усмехнулась, прикрутила свет в газовом ночнике до самого тусклого, чтоб светил не ярче лесной гнилушки, и ушла к себе.

Высочайшее воспитание

Надежды Лана сделать из сына знатного охотника пока не сбылись. В четыре года отец собирал Котёнка в лес на утиную охоту, но нянька подняла такой крик, что принц ещё несколько лет не рисковал возвращаться к этой теме. Но к оружию наследника приучал, и Котик делал успехи.

Зинаида не только защищала воспитанника от неуместных, по её мнению, родительских «чудачеств», но и не давала спуску самому принцу. Особенно Котёнку доставалось за его страстную любовь к гонкам по мостам.

Нечего говорить, принц следил за соревнованиями с верхушки башни, он и сам любил кататься в гремящей тележке, которую нянька называла не иначе как «адской». У маленького принца и пожилой крестьянки обнаружилась одна общая странность. Котик множество раз за свои четыре года доезжал до Снежинки, но никогда не бывал там, ничего не видел за стенами. Тележка тут же разворачивалась на загнутых перилах и неслась обратно. А на ярмарки его почему-то не брали.

Нянька, хоть неоднократно за свою жизнь бывала в Снежинке на народных гуляньях, ни разу не ездила туда по мосту, только наземным путем.

– Опять со своим бестолковым двоюродным Филькой по перилам гоняли? – ворчала она, когда растрёпанный и раскрасневшийся воспитанник еле поспевал вернуться с прогулки к обеду. – Свернёте себе шеи на энтой железке!

– Нянь-Зин, империя Домино неприступна и бе-зо-пас-на! – дразнился Котик. – И не говори про Фильку «двоюродный»! Он – мой брат! И нормальный пацан!

– Где ты слов таких понабрался-то? – вздыхала нянька. – Ваши с Феликсом матери – родные сестры, значит, вы с ним – двоюродные. Братец твой, конечно, кто же ещё! А того не понимает, здоровый лоб, что нельзя такого мальца на железку пускать! А ну как застрянете? Сил не хватит вернуться!

– Почему же нельзя? – снисходительно возражал Котик. – Мы сто раз катались! Мы качаем по очереди, а когда тележка разгонится под уклон…

Открытые четырёхместные «скорлупки», подвешенные к верхним перилам, приводились в движение силой самих пассажиров. Те качали рычаг, как в дрезине, и тележка бежала по двойным узким брусьям. Но мосты шли не ровно, а волной. В начале пути тележка разгонялась, потом её скорость надо было поддерживать, чтобы взлететь на новую «горку». Тележки двигались по бесконечной петле, их колёса катились только в одну сторону – столкнуться или развернуться с полдороги невозможно. Нянька боялась, что её любимцу не хватит сил вернуться домой. Но дети Домино любили этот «аттракцион» больше всяких качелей.

– Ни-ни-ни! И не говори мне про эту страсть! – замахала руками Зинаида. – Ух, и представить жутко!

Юный принц серьёзно брал её за руку, смотрел в глаза и в который раз убедительно объяснял:

– Нянь, ну что ты как маленькая! Мосты ведь не просто построены лучшими инженерами, они заколдованы! Нельзя там упасть! Нель-зя!

– Будет, будет! – хмуро зыркала исподлобья нянька, отнимая свою большую ладонь у принца. – Всё равно я волнуюсь. Понимать надо!

– Потому мы всего один разочек: вжик – и обратно! – проникновенно успокаивал Котик, понимая слабость своей любимой нянюшки, чувствуя себя взрослее неё.

– Погоди, заявится Филька, я ужо ему мозги вправлю! – Зинаида постепенно остывала, и её ворчание продолжалось только для виду. Она действительно панически боялась скоростного сообщения по мостам.

Родители против увлечения сына не возражали. У них находились другие поводы делать Котику замечания. Но, исключая особо бурные приступы капризов, которые случались чаще по большим праздникам, им не приходилось жаловаться на непослушание сына. Вынужденно дожидаясь, когда у старшего двоюродного брата и другой родни будет свободная минутка, принц научился сам занимать себя. Кроме занятий с нянькой и первым учителем, он бродил по всей башне, гулял по мосту, обходил посты стражи.

Одного во двор его не пускали, а по территории, населённой исключительно взрослыми, Котик мог передвигаться беспрепятственно. Ему также разрешалось свободно посещать Совиное крыло, но библиотека, бесконечные архивные залы и каморки учёных его не слишком интересовали.