Принц Генри

Мне так и хочется прыгнуть на него, буквально броситься на него. У меня даже грудь ноет от желания, чтобы он прикоснулся ко мне, а бедра сводит от дикого непреодолимого вожделения. О, сколько всего я хочу с ним сделать – даже словами описать не могу, и при одной мысли об этом мои щеки вспыхивают. И я хочу, чтобы он делал со мной столько всего разного… все, что только захочет.

Когда песня заканчивается, и они начинают следующую, я открываю глаза, чувствуя себя немного пьяной и чуть безумной. Обмахиваясь ладонью, я наполняю свой бокал и осушаю его залпом. Это все так захватывающе! Дико, но просто чудесно.

Выхожу в прохладный коридор, и звуки музыки сопровождают меня – мне нужно хоть немного отдышаться. Ха, а я еще думала раньше, что все эти героини из моих книг реагируют уж слишком остро, когда падают в обморок.

Теперь я понимаю, что их реакция была вполне обоснованной.

И я могу только надеяться, что к исходу этой ночи я пойму и все их ощущения – откровенные чувственные прикосновения, от которых захватывает дух. Все то, о чем я читала.

Музыкальная комната – всего в нескольких шагах от большого зала. Песни и болтовня все так же отчетливо доносятся сюда. Провожу пальцем по черной лаковой поверхности рояля, прикрыв глаза, мечтая о том, что может случиться сегодня. Я представляю, как Генри будет стонать от удовольствия, тяжело дыша у самого моего уха, как будет говорить непристойности своим хриплым голосом, полным желания.

А потом за спиной раздается голос. И это не Генри.

– На первый взгляд в тебе нет ничего особенного. А вблизи ты даже хорошенькая. Мне это нравится.

Это один из друзей Генри – тот, грубый. Он стоит как раз между мной и дверью. Хочу сказать ему, чтобы уходил или пройти мимо, но мои ноги словно вмерзли в пол. Потому что в его глазах застыло выражение, которое я хорошо знаю, которое видела чаще, чем хотела бы вспомнить.

Жестокость.

Она парализует меня.

– Боишься? – спрашивает он, приближаясь ко мне, и я не могу пошевелиться. Его губы медленно раздвигаются в улыбке. – И это мне тоже нравится.

15

Генри

Вот это я понимаю! Громкая музыка, напитки льются рекой, зал наполнен дымом и болтовней, и все смеются. Всем весело. Господи, как же я по такому скучал. Привет, моя старая жизнь, давно не виделись.

Подкрутив колки на гитаре, обсуждаю, что нам играть дальше. Black Crowes? Или, может, Lumineers?

В тот момент один из операторов случайно врезается спиной в стол. Тот кренится на двух ножках и переворачивается. Часы, ваза и фарфоровая тарелка с грохотом падают на пол, разлетаясь вдребезги.

Инстинктивно ищу взглядом Сару, осматриваю зал сперва коротко, потом более пристально… но не вижу ее. Внутри нарастает тревога, сперва тихо, как шепот. Прислонив гитару к стулу, поднимаюсь и озираюсь, выискивая темные волосы и красивую фигурку, которую я узнал бы где угодно.

Но Сары нигде нет.

Легкое беспокойство перерастает в тревогу. Ладони начинают потеть, а сердце бьется быстрее… потому что Ганнибала Ланкастера тоже не видно.

Ганнибала, которого мой брат ненавидит.

Ганнибал, которому Николас даже смотреть на свою жену не позволяет, не то что приближаться к ней для разговора.

Тревога перерастает в панику – такую, от которой внутренности сводит и волоски на шее встают дыбом. Только теперь у меня начинает сходиться одно с другим, потому что раньше я, видимо, в силу тупости и эгоцентризма не мог осмыслить очевидное: мой брат никогда никого бы не возненавидел… без весомых причин.

Подхожу к Пенелопе, касаюсь ее плеча.

– Где твоя сестра?

Она растерянно моргает, потом окидывает взглядом зал.

– Не знаю.

Пенни не нужно ничего говорить – она сама подходит к Элизабет и Сэму, которые о чем-то спорят тихо, но оживленно.

– Вы не видели Сару? – спрашивает она. Когда оба качают головой, я стискиваю зубы, чтобы не закричать.

Подхожу к Франни и Саймону:

– Вы не видели, куда ушла Сара?

Острый взгляд Франни скользит по залу.

– Я видела ее буквально пару минут назад.

Нервно провожу рукой по волосам, хотя готов уже стены сносить, когда Саймон кладет руку мне на плечо.

– Далеко она уйти не могла, Генри.

Горло сжимается, и мой голос звучит хрипло.

– Звон стекла. Она плохо переносит громкие звуки.

Саймон кивает, хотя скорее всего не понимает, о чем я.

– Мы найдем ее.

– Принц Генри?

Это Джеймс – внимательный Джеймс с его соколиным взором.

– Леди Сара прошла туда, – он указывает на дальние двери, которые ведут в короткий коридор и в музыкальную комнату.

Черт меня дери, я готов его буквально обнять, но вместо этого просто похлопываю по плечу.

– Что б я без тебя делал.

Проношусь мимо него. К тому моменту, когда я добираюсь до музыкальной комнаты, моя паника здорово подогрета яростью от увиденного. Горячей обжигающей яростью, какой я за собой и не помню.

Потому что Сара сидит на диване, и лицо у нее бледное, безжизненное, а глаза – совершенно пустые, жутко пустые. Ганнибал Ланкастер сидит рядом с ней, трогая ее за грудь.

Я хватаю его за грудки и бросаю через всю комнату.

– Отвалил от нее на хрен!