Принц Генри

Я не спрашиваю, хорошо ли ей – только смотрю на ее прекрасное лицо, на ее закрытые глаза. Она так безмятежна, впитывает каждое ощущение.

Чтоб меня, ощущения просто захлестывающие. Она смыкается вокруг меня, принимает, влажная, тесная.

Опираясь на локти, приподнимаюсь, оставаясь близко, лицом к лицу, так, что наше дыхание смешивается. В следующий миг чуть отстраняюсь и делаю последний толчок – быстрый, твердый, входя на всю глубину.

Губы Сары размыкаются в тихом возгласе, и она изгибается. Накрываю ее рот своим, впитывая ее стоны, облизывая ее губы, посасывая ее язык. И когда Сара открывает глаза, они сияют радостью и жаром, и болезненным желанием.

Облизав губы, она пропускает мои волосы сквозь пальцы.

– Ты внутри меня, – шепчет она, почти касаясь моих губ своими, и чувства переполняют меня. – Ты внутри меня, Генри.

Беспомощно киваю. Переплетая наши пальцы, завожу ей руки за голову, а потом, не отрываясь от губ Сары, двигаюсь – сначала медленно, нежно, чувствуя, как ее клитор трется об основание моего члена. Она двигается мне навстречу, приподнимая бедра.

И это так чертовски прекрасно. Так чертовски правильно.

Все, что было до, не имеет значения – есть только эти мгновения. Есть только эта потрясающая храбрая девушка в моих объятиях, и больше мне никто не нужен.

А потом разум покидает меня, и тело ведет само. Толчки становятся все более жесткими, а ее влажная киска и стоны сводят меня с ума. Сара сжимает мою задницу, заставляя входить все глубже.

– Генри, – выдыхает она, скользя пальцами выше, к лопаткам, нетерпеливо. – Генри…

Обнимаю ее крепче, притягивая к себе все ближе, давая ей понять, что я здесь, с ней.

– Да, любимая, вот так, – нежно шепчу ей я. – Ты сейчас кончишь, кончишь прямо пока я внутри… давай, милая.

Мои бедра не перестают двигаться, пока я вонзаюсь еще глубже.

А потом она испускает прекрасный, отрывистый крик, прижавшись щекой к моей щеке, напрягается как струнка и содрогается от наслаждения, слишком сильного, чтобы даже пошевелиться…

И я отпускаю себя. Уткнувшись в шею Сары, делаю несколько жестких быстрых толчков и наполняю ее собой, слыша словно издалека уже собственный стон. И мое сердце бьется так отчаянно, бьется только для этой девушки.

Когда я поднимаю голову, то чувствую, как ее ладонь нежно скользит по моей груди. Целую ее в губы, потом целую ее носик и утираю ей слезы.

Сара смотрит мне в глаза и тихонько шепчет:

– Я люблю тебя, Генри.

И этот миг – самый чудесный в моей жизни.

* * *

– Мы ничем не пользовались.

М-да, наверное это – самое романтичное, что я когда-либо говорил сразу после соития. Но презервативы – золотое правило аристократии, и впервые я это правило нарушил.

Сара, лежа на моей груди, кивает.

– Знаю.

– Моя вина. Я должен был это учесть.

– И я должна была. Я – девственница, но не идиотка же.

– Я сдавал анализы. Беспокоиться не о чем.

– А я и не беспокоюсь.

Поворачиваю голову, чтобы посмотреть ей в глаза.

– О чем ты думаешь сейчас?

– Сейчас не то время моего цикла для ребенка. Но я читала, что есть одно слово, обозначающее людей, которые используют только календарный метод контрацепции.

– Какое?

– Родители, – Сара усмехается.

Тихо смеюсь, потом вздыхаю, глядя в потолок.

– Если бы ты вдруг забеременела – я бы к этому отнесся нормально. В смысле… это не было бы прям идеально, и моя бабушка бы откладывала кирпичи. Ну и это было бы прямо в духе всей моей хаотичной жизни, которая стала бы еще более хаотичной. Но я позаботился бы о тебе. И я бы правда отнесся к этому спокойно… даже был бы по-своему счастлив, взволнован. Звучит безумно, да?

Некоторое время она размышляет над моими словами.

– Если это безумно, то в таком случае в сумасшедшие можно записывать нас обоих. Потому что я с тобой согласна, – Сара прижимается ближе ко мне, вырисовывая кончиком пальцев узоры на моей груди, и мне нравится это чувство – ее близость. – Думаю, так и бывает, когда любишь кого-то. Ничто не пугает, не кажется непреодолимым, потому что знаешь, что ты не один.

Чуть позже я поднимаюсь, мочу полотенце под теплой водой в ванной, возвращаюсь и нежно вытираю розоватую жидкость с бедер Сары. Она немного краснеет, но не возражает. Вытеревшись сам, возвращаюсь под одеяло и обнимаю ее снова.

Целую ее волосы, пропуская пряди сквозь пальцы, и вскоре она начинает засыпать – дыхание, щекочущее мне шею, выравнивается. Но я не могу уснуть – любуюсь ею. Такая красивая, такая хорошая. Моя милая девочка.

У меня никогда не было того, кто был бы только моим – телом и душой. Кого я должен был бы защищать, обнимать, любить. Вот чем стала для меня Сара… она – моя. Мы принадлежим друг другу.

* * *

Рано утром я одеваюсь и собираюсь поговорить с Ванессой, сообщить ей, что я ухожу из шоу. Признаться, ухожу не сразу, потому что губы Сары чертовски отвлекают – никак не могу перестать целовать их.

В итоге все-таки заставляю себя дойти до двери.

Но не проходит и пяти минут, как я возвращаюсь, на ходу расстегивая штаны и стягивая с себя одежду. В любых обстоятельствах нужно быть практичным.

– Что такое? – спрашивает Сара.

– Раздевайся, прямо сейчас. Все отравились.

– Что?