Принц и нищий (СИ)

Раздался тихий щелчок, и вспышка боли ослепила его. Тсуна ошеломленно смотрел, как Мукуро падает на пол и замирает.

— Вы… а…

— Садись в машину, — скомандовал Хибари, и Тсуна на негнущихся ногах побрел к своему автомобилю, припаркованному рядом. Кея взвалил тело Мукуро на себя и бросил на заднее сиденье.

Зарычал мотор, Хибари выехал с парковки, мрачно глядя на дорогу, и Тсуна молчал, все еще опустошенно уставившись перед собой.

— Зачем… — прошептал он, а потом схватился за голову. — Зачем вы это сделали?! Теперь вас тоже посадят! Я бы сделал это сам, не стоило…

— Закрой рот, Савада, — рявкнул Хибари, опалив его яростным взглядом. — Это все из-за меня, так что так будет справедливо. Перестань ныть, раздражает.

Тсуна кивнул, сглотнув комок в горле, и выпрямился. Кея скосил на него глаза и вздохнул.

— Как все до этого дошло, черт побери? — тихо произнес он. — Расскажи мне обо всем, с самого начала.

— Да, думаю, что это будет справедливо, — словно повторил за ним самим Тсуна. — Это случилось, когда вас впервые положили в больницу. Тогда мы поняли, что все серьезно. Мы думали, что можем заработать, но все было впустую. Ничего не помогало, мы просто оказались бесполезны. А когда мне сказали, что меня хочет усыновить Спейд, я был просто шокирован. Я сразу понял, что мне нужно делать, поэтому рассказал о приемном отце только Ямамото и Гокудере-куну. Они даже спрашивать ни о чем не стали, поняли с полуслова.

— Тупые придурки, — скрипнул зубами Хибари. Тсуна опустил голову, комкая в руках полы рубашки.

— Мы не стали говорить Дино, потому что у него есть родственники, и для них это был бы удар. А нам, в общем-то, нечего было терять, кроме вас, Хибари-сан. Я добился того, что Мукуро выгнали из дома, хотя и просчитался, потому что Деймон-сан на следующий же день принялся его искать. Но мне повезло, что Мукуро был таким гордым и не вернулся сам. А потом я узнал, что Деймон-сан и Алауди любовники, и это стало еще одной проблемой. Поэтому, когда я слег в больницу, я немного подкорректировал наш план, попросился на природу, чтобы отдохнуть. Не стоило большого труда, чтобы по пути рассорить их. Деймон-сан… он был очень огорчен. — Тсуна на мгновение замолчал, печально глядя на свои руки, и все же продолжил. — Я ушел на реку, встретился с Ямамото и Гокудерой-куном, и отправился на деревенскую площадь, чтобы получить алиби. Я не думал, что дойдет до поджога, но, в конце концов, все сложилось удачно.

— Я не хотел этого, — сказал Хибари. — Не хотел, чтобы из-за меня делали такие ужасные вещи.

— Простите…

— Хватит? — вдруг спросил Хибари. — Надеюсь, вы довольны?

Тсуна непонимающе посмотрел на него, а потом раздался какой-то шум, вроде радиопомех, и послышался голос Алауди.

— Спасибо, мы все слышали. Можешь подъезжать к больнице.

— Хах, ну да, — усмехнулся Савада. — Вы всегда все делаете по правилам, верно?

— Я хотел убедиться в том, что они врут. Я был уверен, что они врут. Они все слышали с самого начала… я думал, что они просто врут, — Хибари болезненно сдвинул брови и вжал педаль газа до упора. — Вставай уже.

Мукуро поднялся, схватившись руками за спинку сиденья. Болела грудь, но это сущие пустяки по сравнению с дышащей в затылок смерти. Тсуна даже не дрогнул, он просто сидел, сгорбившись и молчал, даже не плакал. Мукуро хотел сказать Кее «спасибо», но не смог, потому что чувствовал и разделял их уныние. Он действительно ненавидел Тсуну сейчас, ему хотелось вцепиться ему в шею и задушить, но, помимо своей воли, ему было его жаль.

У больницы по-прежнему стояли полицейские автомобили, копы стояли на парковке, уже ожидая их, и Алауди был среди них, уже в ладном костюме, серьезный и подтянутый. А рядом с ним, в кресле-коляске сидел Деймон, подключенный к капельнице.

— Деймон-сан? — очнулся Тсуна, изумленно глядя в окно.

— Папа… — прошептал Мукуро, не веря своим глазам, и рванул дверцу еще на самом ходу. — Папа!

— Мукуро, — обрадовался Деймон, отодвигая голову от кислородной маски и с трудом протягивая к нему руки. Мукуро обнял его и впервые за этот ужасный день заплакал, бережно сжимая его в руках. — Ты цел, я так рад.

— Прости меня, я был полным ублюдком, я вообще… я… — Мукуро отстранился от него, счастливо глядя ему в лицо. — Ты жив, ты живой, черт подери.

Деймон улыбался, рассматривая его, а потом вдруг его улыбка померкла.

— Эй, это мой сын, куда вы его ведете? — взволнованно спросил он, увидев, как полицейские, надев на Саваду наручники, повели его в служебную машину.

— Деймон, успокойся, я потом все объясню, — сказал Алауди, склонившись к нему.

— Когда это потом? — разозлился Спейд. — Это мой младший сын, немедленно отпустите его.

— Прошу прощения, но мы не можем, — ответил один из полицейских и, прежде чем Алауди успел его одернуть, сказал: — У нас есть доказательства, что он виноват в покушении на вашу жизнь.