Принц и принцесса (СИ)

Полуприкрыв глаза, он смотрел в окно, занавешенное полупрозрачной шторой. Спальня, выделенная ему, выходила в сторону юго-запада, на залив. Замок стоял на возвышении, на самом берегу; вдалеке загадочно мерцала огнями земля Кэрлимы. Никто так и не побывал в вампирских землях, но Михаэль знал — когда-нибудь дойдет очередь и до них. Надо благодарить судьбу, что в жену ему выбрали эльфийскую принцессу, а не деву из рода вампиров. Тогда все было бы куда печальней. С этими кровососами сложно остаться гордым. Одной из первых девушек в жизни Михаэля Аустеноса была именно вампирша. Серебристая кровь не давала принцу обратиться; каждый укус дарил такой экстаз, что принц хотел получить его снова и снова. К счастью, Михаэль вовремя одумался. Тогда ему было двенадцать лет.

Он обязан жениться на Аделайн, не взирая ни на какие чувства. Обратная сторона медали — Аделайн тоже вынуждена выйти за него. Даже если они возненавидят друг друга, брак это не разрушит. Чистая формальность, ни грамма чувств. Как можно полюбить, зная, что ты обязан это сделать? Наверное, потому он так хамски ведет себя с Аделайн, и она тоже — по той же причине. Михаэль не видел смысла исправлять ситуацию. Брак не равнозначен любви. Часто брак — всего лишь вынужденная мера, действие в угоду обществу и семьи. Михаэлю необходимо продолжить династию, об этом твердили все. Чувство долга не давало сбежать. Отвратительно… Как отвратительно искать вторую половину, чтобы она лишь бы была! Ведь это обман. Михаэль не собирался обманывать Аделайн. Пусть принцесса знает, как он ее презирает, пусть понимает, на основе чего построен их брак. Честность лучше обмана, даже если обман этот сказан во благо.

И дети их тоже будут знать, что родители не любили друг друга. «Дети?» — тут одернул он себя. Нет, леди Астрея разрешила завести только одного ребенка. Этого хватит, чтобы укрепить веру в династию. Стоит завести нескольких детей, как начнутся войны за влияние и наследство. Империи это не нужно. Астрея останется Правительницей, Михаэль, как наследник, будет жить в столице, а его сын — непременно сын! — отправится на войну. Умрет — придется жениться еще раз.

Аделайн покинет мир намного раньше него самого. Может быть, Михаэль никогда не умрет. Серебристая кровь дарила вечную жизнь, если ее не прерывали ударом меча или магией. Эльфы… эльфы не нужны империи. Астрее нужны лишь земли. От эльфов придется избавиться, рано или поздно.

Включая Аделайн.

На душе Михаэля было гадко. Может, ему и стоило бы быть помягче с принцессой. Хотя бы из-за этого.

Стоило бы. Однако он не станет этого делать.

Завтра — последний день перед свадьбой. Примерка костюма, репетиция — день закончится так быстро, но будет идти так медленно.

Михаэль Аустенос отвернулся от окна к темноте. Вскоре он заснул — Аделайн из Верберга не смогла заснуть до самого утра, терзаемая слезами разочарования и страха перед будущим.

========== Часть 2. О принцессах и королях ==========

Михаэль Аустенос никогда в своей жизни не вставал раньше полудня. Проводя ночи где угодно, кроме собственной спальни, он редко когда засыпал до рассвета. Путешествие заставило изменить привычкам. Оно настолько измотало принца, что он заснул до неприличного рано, не дождавшись полуночи. Тем странней оказалась картина, представшая перед его глазами после сновидений: солнце еще даже не готовилось вставать. Обманки-звезды продолжали сиять. «Замечательно, — подумал Михаэль. — Сна-то ни в одном глазу. И что мне делать до утра?»

Михаэль Аустенос не любил мечтать. Подобное времяпрепровождение принц считал бессмысленным. Мечты ничего не изменят. Случится только то, что уготовано. Мысли об ушедшем не исправят прошлого. Долгие рассуждения уничтожат удачное время. Одним словом, Михаэль крайне рационально относился к собственной жизни, насколько это можно было ожидать от принца, одержимого удовольствиями. К этому приложила руку леди, воспитавшая его — Астрея, Правительница империи. Михаэль не любил мечтать, а Элиза — любила.

Когда-то они даже вместе думали о будущем. Элиза грезила о роскошных балах и танцах, о множестве детей, о радостных днях бесконечной жизни, которую она желала получить от леди Астреи. Михаэль разделял эти мечты. Но…

Но стук в окно.

Михаэль приподнялся на локтях. За шторами прятался лорд Альба. Запутавшись в них, он шептал что-то бранное, явно не подходящее к чистоте Верберга.

— Ты что, пьян? — поинтересовался Михаэль, понаблюдав за другом с полминуты.

— Нет! — Альба снова выругался и дернулся вперед, разодрав сдерживающие его путы. Жемчужная нитка порвалась, а сами жемчужины разлетелись по всей спальне. Михаэль поймал одну.

— И все-таки пьян, — констатировал он, разглядывая светящуюся сферу. — Почему не спишь? Тоже проснулся, как и я?

— Я и не ложился, — лорд выдохнул и отряхнулся.

— И что же делал все это время?

— Не поверишь!

— Что?

— Тут нет борделей! — в отчаянии выпалил Альба. — Я искал их всю ночь! Ни одного! Да как тут люди живут?!

— Люди здесь и не живут, — заметил принц.

Лорд явно прослушал его фразу.