Принц и принцесса (СИ)

— Я знаю, что по расчету. Но если мы обречены прожить вместе всю жизнь, почему бы хотя бы не попытаться полюбить друг друга? — сбивчиво сказала она.

Михаэль опустил взгляд, остановив его на одеяле. Полюбить? Полюбить ее? Что за бред?

— И все-таки ты даже не знаешь, как это происходит.

— Я говорю не про то, Михаэль, — заявила Аделайн.

— Ты, как я понимаю, имеешь в виду похожесть душ и прочую чушь?

— Ты любишь гулять по утрам? — вместо ответа спросила принцесса. — Тебе нравится прохладный морской воздух, горячий песок под ногами? Что ты вообще любишь?

— Оставь эти фантазии при себе, — раздраженно откликнулся принц. — Мои интересы не играют никакой роли. Если тебе интересно, я очень люблю гулять по ночам, но далеко не в тех местах, о которых ты мечтаешь.

— Как грубо.

Михаэль встал. Ощущение того, что он больше Аделайн по меньшей мере в два раза, чуть успокоило ярость. Разговор же не привел ни к чему.

А Альба Мэйбс уже бросил попытки подняться в комнату.

— Да, я совершенно не тот принц, на которого ты рассчитывала. Я не эльф, ваша мораль мне чужда. Женщины, выпивка нравятся мне во много раз больше рассветов-закатов. Мы действительно обречены прожить друг с другом всю жизнь, но опять же, формальности повсюду. Я подарю тебе замок, чтобы не видеть рядом с собой, это легче, чем полюбить. Спокойной ночи, — буквально выплюнул он и развернулся.

Ловко перемахнув через подоконник, Михаэль Аустенос оказался на траве. Альба уже ушел, принц остался один. Да, разговор закончился совсем не так, как он ожидал. Он пришел, чтобы поступить достойно, сказать правду. На сегодняшней репетиции свадьбы Аделайн могла поверить в его чувства, и после пришлось бы разбить ей сердце. Михаэль Аустенос редко когда поступал достойно и в последнее время всё реже, не находя отклика. Как сейчас. Он пытался, действительно пытался. Однако в душе Аделайн — всего лишь ребенок, верящий в сказки. Михаэль и сам был таким когда-то.

Пусть так. Слова были сказаны, Аделайн их услышала. Значит, разговор все же не прошел зря. Конечно, у принцессы останется надежда…

— Михаэль! — раздался шепот из покинутой им комнаты. Принц обернулся. С оконного проема свешивалась Аделайн, одетая в одну ночную сорочку.

— Что?

— Если ты не хочешь любить меня, то хотя бы уважай, — произнесла принцесса и закрыла окно.

«Уважай?» — повторил Михаэль про себя. И что она имеет в виду? Может, вспомнила все те непристойные фразы, что принц произнес сегодня в ее адрес? Михаэль вдохнул прохладный утренний воздух, окинул взглядом гладь озера впереди, заметил росу на траве и подумал, что утренние прогулки все же полный бред. Начинали петь птицы; где-то вспыхнул свет; звезды-обманки поблекли над головой принца. Наступало утро. Следовало уйти в спальню, чтобы не привлекать внимание.

Уже на самом мосту Михаэль Аустенос встретил Мэйбса. Лорд Альба лежал на деревянном мосту, раскинув руки и едва слышно храпел под аккомпанемент из пения птиц. Ухмыльнувшись, Михаэль прошел мимо. Наверное, эльфы очень удивятся, увидев представителя почтенного рода, спящего на улице в столь ранний час.

Впереди был очень длинный день. Зевнув, Михаэль ускорил шаг, наблюдая, как окна дворца начинают загораться один за другим.

***

— Тут подшейте, сюда я хочу вышивку, — говорил Михаэль Аустенос, разглядывая себя в зеркале. — Дракона призрачно-голубого цвета. Оно так и должно стелиться по полу?

— Да, — кивнула эльфийка.

— Что за дурацкая мода!

Время шло к полудню, а нервы Михаэля были уже на пределе. Всё утро он провел у модистки и тщетно пытался внушить ей, что предпочел бы одежду нормальную, принятую в Анлосе, но, как оказалось, традиции были сильнее влияния наследного принца империи, стремительно захватывающей королевство за королевством. Михаэль уже пережил негодование главного жреца, что волосы жениха недостаточно длинны, чтобы заплести их в ритуальные косы. Принцу вполне хватало того, что на его голове красуется эльфийская шапочка, изображавшая солнце. Золотые лучи шапочки царапали всё, чего Михаэль касался, обруч натирал виски. «Кто придумал эту ерунду?» — ворчал принц про себя. Белое платье, расшитое золотом и изумрудами, довело его до белого каления. Узкое, узкое везде, кроме бедер, расклешенное, как юбка, оно попросту выводило из себя. Горло натирало, полупрозрачная накидка цеплялась за пресловутые лучики. На подол Михаэль обязательно наступал. Кроме того, он слышал, что на саму свадьбу ему нанесут ритуальную краску. Сейчас, к счастью, всего лишь репетиция.

— Я вышью дракона до завтра, — пообещала эльфийка.

— Да уж соизвольте! — фыркнул принц.