Принц Идима

Дальнейшее вспоминалось Демидову лишь урывками. Вот он сидит у гудящего очага и, выбивая зубами дробь о край деревянной кружки, пьёт какой-то горячий и непередаваемо вкусный напиток, а рядом близнецы, укрытые мохнатым одеялом, протягивают к огню замёрзшие руки. Вот их отводят в комнату, где на широченной кровати уже разложены три длинных рубахи, но в этот раз они не вызывают в Сашке никакого протеста. Он стаскивает с себя промокшую одежду, натягивает на дрожащее тело грубую рубаху и валится на кровать, чтобы опять забыться крепким здоровым сном.

* * *

Утро врывалось в раскрытые окна неугомонным щебетом птиц и снопами солнечных лучей. Ночная гроза выскоблила небо Идима до невозможно яркой синевы. Сашка открыл глаза и с любопытством начал осматриваться. Небольшая комната, в которой отдыхали от недавних тревог три юных путешественника, очень походила на горницу в деревенском доме бабушки. Даже коврик над кроватью, и то был точь-в-точь, как бабушкин. Только вместо привычных лебедей на нём расправляли могучие крылья две диковинные птицы с клювами орлов и утиными лапами. В эти-то лапы и упирался лбом тихо спящий у стеночки Иррэ, тогда, как Арэт, зажатый между братом и Сашкой, таращил бессонные глаза в деревянный потолок.

– Вы проснулись, – обрадовано пробормотал он, почувствовав на себе пристальный Сашкин взгляд, – Ваше вы…

– Т-с-с! – зашипел на него Демидов. – Даже наедине не забывай называть меня Алексом. У нас же секретная миссия! Ну что, будем подниматься? По-моему пора познакомиться с хозяевами…

Скатившись с кровати, Демидов попытался отжаться от пола, но боль в различных частях тела, наиболее тесно соприкасавшихся с сучковатым бревном во время ночного заплыва, заставила его отказаться от зарядки.

– Подъём, сони! – громко возопил Сашка, тыча лежащего Арэта кулаком в бок. – Даю на одевание сорок пять секунд. Как в армии.

С этими словами он стащил с братьев одеяло и, подойдя к стулу, на котором была аккуратно сложена их высушенная одежда, добавил:

– Сейчас проверим, какие из нас солдаты получатся. Давай, Арэт, подходи, не стесняйся! А тебе, Иррэ, собое приглашение требуется? Чего за рубашку уцепился? Стесняешься? Так здесь, вроде, девчонок нет.

Но Иррэ только замотал головой и, натянув рубаху на острые коленки, умоляюще посмотрел на Арэта.

– В-видите ли, в-ваше… Алекс, – начал запинаясь Арэт, не сводя глаз с брата, вжавшегося в настенный ковёр так, как будто хотел составить компанию двум необычным птицам. – У нас на Идиме не принято раздеваться и одеваться при посторонних. И поэтому…

– Ты ж мне сам переодеваться помогал, – удивился Демидов, но, взглянув ещё раз на испуганного Иррэ, только рукой махнул. – Да пожалуйста! Очень мне надо на вас смотреть!

И, демонстративно отвернувшись к окну, он стал переодеваться в выстиранную и высушенную одежду со свежими стежками швов, наложенных умелой рукой на многочисленные разрезы, оставленные когтями краусов. Тихий шелест за спиной оповестил наследника о том, что братья (блин, ведь теперь они и его братья!) тоже поспешно облачаются в сухое, выстиранное и заштопанное.

Вскоре полностью экипированные мальчишки начали спуск по узкой скрипящей лесенке, ведомые дивным запахом съестного, от которого у всех троих началось самое настоящее головокружение. В этот момент Сашка вспомнил про обруч на голове, который может его выдать, и успел нацепить бандану ещё до того, как они дружно шагнули с последней ступеньки лестницы и попали под пристальные взгляды сидящего за столом семейства.

Как смутно вспомнилось Сашке, здешнего хозяина звали Янарр. Был он немолод, но крепок и дороден. И щеголял точно в таких же серых «джинсах», как встреченный на дороге фермер. Жена его, которую все звали просто Мамочка, в своей широкой юбке и расшитом красным и синим переднике напоминала добрую русскую матрёшку. И каждой морщинкой излучала радушие и гостеприимство. Сашка нисколько не сомневался, кто именно полночи трудился для того, чтобы привести их одежду в божеский вид. В центре комнаты стоял большой стол, но и за ним едва хватало места всем членам многочисленной семьи мельника. На первый взгляд Демидов насчитал семь сыновей в возрасте от пяти до двадцати пяти лет, а также пять постоянно хихикающих девчонок. Но, несмотря на такое количество едоков, для незваных гостей всё-таки нашлось за столом местечко, причём не самое худшее. Правда, пришлось перед этим умыться, но после всего происшедшего Сашка бестрепетно плескал на лицо чёрную от вашеров воду.