Принц Модильяни

– Мне нет до них дела.

– Ты врешь. Только до них тебе и есть дело. Иначе как бы ты писала статьи для своего журнала?

– Останься со мной?

Я останавливаюсь и смотрю на нее.

– Беатрис, это не так работает.

– А как?

– Я не знаю, я еще это не понял, – но не так.

– Скажи, как надо…

Она подходит ко мне вплотную.

– Беатрис, у нас не получается быть вместе. Люди меняются в зависимости от человека, который с ними рядом, и я себе таким – рядом с тобой – не нравлюсь. Наши отношения не могут продолжаться.

Она прислоняется ко мне и толкает меня в сторону коридорчика, в который выходят двери двух квартир.

– Могут, потому что между нами все по-особенному.

– Нет, между нами все обострено. Когда мы вместе, наши достоинства становятся невыносимыми недостатками.

– Мы в состоянии быть выше наших недостатков, и ты это знаешь…

После этих слов она кладет мне руку между ног и начинает расстегивать пуговицы на брюках. Беатрис способна вызвать во мне немедленное влечение – даже когда я того не хочу или испытываю ненависть к ней. Возможно, когда я ее ненавижу, это влечение приобретает особую силу. Я чувствую, как ее рука со знанием дела орудует в нужном ей направлении. Она улыбается.

– Вот видишь? Ты не можешь врать. Между нами все по-особенному.

Я чувствую, как она с силой сжимает мой член своими пальцами.

– Беатрис, мы с ним не всегда согласны, ты знаешь.

– Дай мне его, мы с ним все решим…

– Это ничего не изменит.

– Замолчи.

Она поворачивается, приподнимает юбку и стягивает нижнее белье. Она хочет, чтобы я овладел ей прямо на лестнице.

Между нами всегда было предельное возбуждение – но я знаю, что это не имеет отношения к любви, даже к дружеской. Эротизм и сексуальность часто противоположны любви. Это подсознательные соблазны, бессвязные и часто неуместные. Думать, что физическое желание гарантирует чувства – это заблуждение.

Для меня сейчас быть сексуальным объектом – унизительно; для нее же это страх потерять меня и желание доминировать.

Доминирование и преобладание – вот что возбуждает людей. Уступить другому и вернуть свое влияние, чтобы заставить другого, в свою очередь, уступить. Победа после поражения. Интимные отношения, похожие на бурную ссору, толкают любовников на прощение нанесенных ран во время схватки. Со временем противники устают, это доводит их до изнеможения, превращая просто в тела, которые преклоняются друг перед другом в желании мира.

Она сейчас возбуждена и жаждет наслаждения, – но ей не удастся этим меня убедить. Она просто восстановит status quo – а завтра все вернется на свои места.

Она наклоняется к стене, принимая положение, которое позволит мне беспрепятственно войти в нее. Близость нам всегда давалась легко – и сейчас тоже. Мы поглощены друг другом на лестничной площадке и спешим утолить боль.

Я слышу шум, доносящийся с верхних этажей. Беатрис во время наслаждения удается забыть обо всем, мне – нет. Я понимаю, что гости не останутся в ее квартире навсегда. Возможно, это как раз они сейчас спускаются. На фоне тяжелого дыхания Беатрис слышны шаги и голоса. Я останавливаюсь, прислушиваясь.

– Продолжай!

Женские голоса, смех Кокто, за которым следует смех его марионеток.

– Беатрис, это они.

– Неважно…

– Беатрис…

– Они нас не увидят, тут темно. Не останавливайся!

Я двигаюсь внутри нее, я возбужден, но еще далек от оргазма. Ей нравится, когда я оттягиваю момент, – тогда ей удается достичь оргазма несколько раз.

Она не в состоянии сдерживать стоны и усмирить дыхание. Шаги и голоса становятся все ближе. Я снова останавливаюсь. Она хватает меня за волосы и тянет; это требование, которому я должен следовать. Я продолжаю двигаться. Ладонью я закрываю ей рот, чтобы приглушить ее стоны. Это ее еще больше возбуждает. В двух-трех метрах от нас по очереди проходят все гости. Мы скрыты в темноте, тогда как их освещает свет на лестничной площадке. Если Беатрис удастся не издать ни звука, возможно, нас не заметят. Мимо проходят незнакомые мне женщины, потом Кокто и другие мужчины. Все проходят, не глядя в нашу сторону. Последним спускается Пикассо. Я не знаю, по какой причине он решает остановиться в нескольких шагах от нас, – но он достает из кармана спичечный коробок и поджигает трубку. В воздухе рассеиваются облака дыма. Пабло поднимает взгляд – и на мгновение наши глаза встречаются. Мы смотрим друг на друга. Он улыбается мне и продолжает спускаться. Сексуальное таинство завершается, мы с Беатрис одновременно достигаем оргазма.

Леопольд

Сегодня мы с Беатрис ужинаем с Леопольдом Зборовским и его женой Ханкой. Чтобы избежать большой и шумной компании в «Ротонде», мы выбрали для встречи соседнее Café du Dôme: здесь более спокойная атмосфера и меньше вероятности встретить друзей и знакомых.

Зборовский элегантен, изыскан и образован, жена его тоже, но она определенно более неприступна и подозрительна.