Принцесса ада

Я обогнул дом и спустился в подвал. Наверху, в гостиной, находились Ганнесс и Хельгелейн. Я слышал их голоса, даже различал какие-то слова, а понять, о чем говорили, не мог. Мне показалось, что Хельгелейн пьян или болен.

Тогда я не понял, а теперь не сомневаюсь: на него начал действовать яд, который она подмешала ему в пиво. У нее всегда было в запасе несколько бутылок пива, а добавить отраву в стакан труда не составляло. Я просидел в подвале минут тридцать-сорок и слышал, что Хельгелейну становилось все хуже. На следующее утро Эндрю не появился. Ганнесс сказала, что он уехал домой, и у меня не возникло никаких подозрений.

«Это первое подтверждение, – трубила газета, – что Ганнесс расправлялась со своими жертвами с помощью яда». Потрясающий репортерский успех. Конечно, если считать предъявленное читателям признание подлинным¹.

Однако Рэю не пришлось отбывать в заключении минимальный двухлетний срок. Как и предсказывал врач, случившееся во второй день суда кровотечение оказалось признаком начальной стадии туберкулеза. И уже через год, в октябре 1909 года, стало ясно, что дни Лэмфера сочтены.

Его зять Финли, в надежде добиться освобождения умирающего, поехал в Индианаполис для встречи с губернатором Томасом Маршаллом. Секретарь губернатора Марк Тислуэйт, однако, сообщил, что комиссия по условно-досрочному освобождению соберется не раньше декабря.

– Тогда он вернется домой уже в гробу, – мрачно заметил Финли.

Он подал прошение губернатору о безотлагательном освобождении. Маршалл связался с начальником тюрьмы Джеймсом Ридом и Энтиссом, ставшим к тому времени шерифом Ла-Порта. Рид посчитал, что в тюрьме Лэмфер содержится в гораздо лучших условиях, чем дома, поэтому отпускать его не стоит. Энтисс вообще сказал, что Рэй не заслуживает условно-досрочного освобождения, «поскольку не дал никаких показаний по делу Ганнесс»². По мнению Энтисса, заключенный должен оставаться в камере, пока не заговорит.

Как сообщали газеты, власти, включая прокурора Смита, надеялись, что, «оказавшись у последней черты, осужденный раскроет наконец все страшные секреты фермы Ганнесс»³.

Однако надежды властей не сбылись. 30 декабря Рэю стало совсем плохо, и его сестра, миссис Финли, которой немедленно позвонили, приехав из Ла-Порта, живым брата уже не застала. Ему было тридцать восемь.

В пятницу «Индианаполис ньюс», озаглавив публикацию «Он унес в могилу тайну Ганнесс», написала:

Все, что было известно Лэмферу о пожаре, он унес с собой в могилу. Даже перед смертью он так ничего и не сказал, что пролило бы свет на дело Ганнесс. Те, кто рассчитывал на предсмертное признание заключенного, как и те, кто надеялся, что в последний момент он докажет свою невиновность, были крайне разочарованы⁴.

Хотя суд виновным в убийстве Лэмфера не признал и ни одно его преступление доказано не было, некоторые газеты в некрологах назвали его «убийцей миссис Ганнесс и ее детей»⁵.

Прощание с Рэем состоялось 2 января 1910 года. На церемонии не было никого, кроме престарелой матери, брата и четы Финли. Похоронили Лэмфера на кладбище в Россвилле. Для погребального обряда священник Паркер выбрал из Книги Бытия восемнадцатую главу, повествующую о гневе Господнем, покаравшем Содом и Гоморру⁶.