Принцесса для киллера

Кому-то больше везло и окочуривался в младенчестве, кому меньше. Дальше был детский дом. Не сказать, что стало легче. Наоборот. Пришлось изворачиваться и быть шустрым, пока не пришла закалка и опыт выживания.

Глава 38

Выныриваю из воспоминания и обнаруживаю себя стоящим в огромном пространстве СПА-зоны с бассейном. Разглядываю приличный такой пул, как для олимпийских соревнований.

Цепляю взглядом рыжую девчонку в безразмерном махровом халате. Смотрю, как раскладывает вещички на шезлонге.

Зависаю, когда понимаю, что притопал за своей лисичкой и сейчас из тени наблюдаю, как девочка готовится к заплыву.

Тонкие пальцы играют с узлом, пытаясь развязать. Взмах головой, и она откидывает волосы за плечо. Кажется, что кровь на девственном полотне.

Красиво.

Тянет к ней. Наконец, развязывает пояс и снимает махровую херню. Сглатываю от вида аппетитного зада в трусах танго. Купальник у Маши раздельный. Тело красивое. Глаз не могу оторвать.

– Фак, у меня встал…

За секунду готов к траху только от вида ее упругой задницы.

Рассматриваю, как псих, свою ведьму.

С разбега прыгает, плавно, без особых брызг входит в воду. Мне за ней сигануть хочется и в воде отыметь. Тело ломит и скручивает от желания. Сжимаю руки в кулаки. Я давно сам себя не удовлетворяю, шлюх много и отрабатывают они на мне и подо мной по полной.

А тут…

Заставляю себя стоять и смотреть.

Отмечаю, что девчонка отлично справляется. Вообще, в Мэри чувствуется уровень. Породистая сучка. Не чета мне безродному.

Балдею от нее, русалка…

Моя Ариэль…

На ум этот мульт приходит. А ведь похожа. Жизнерадостная, красноволосая дочь царя. Помню, в интернате постоянно этот мульт крутили.

Смотрел и ржал со всеми над тупостью дурехи, которая решилась все отдать за другого, а сам в душе завидовал, потому что и так может быть. Любовь это, когда за того, кто дорог, на смерть пойдешь, жизнь отдашь.

Беспризорники все злые, жестокие, и я таким вырос. Жизнь учила клыки с когтями отращивать. Меня подобрали, когда я по улицам в рваных чужих украденных кедах топал.

Жрать хотел и думал, что в приюте получше будет.

Не лучше. В трущобах вообще хорошо быть не может.

Девчонка попкой сверкает на поверхности, интересный кульбит в воде выделывает.

Улыбаюсь. И вправду русалочка. Слежу за взмахами тонких рук и длиннющих ног.

Челюсть сводит от желания и в штанах болит все, давит на яйца. Вот реально хоть стой и работай ручкой, надрачивай, как больной ублюдок.

Сжимаю зубы.

Русалка вдруг всплывает так, что грудь с острыми сосками, облепленная мокрой тряпкой, мелькает, пухлые губки приоткрывает и делает глубокий вдох, уходит под воду.

Напрягаюсь, инстинкт срабатывает. Готов уже за ней бросаться, а сам смотрю, как волосы, словно кровавые щупальца, на поверхности в разные фигуры сходятся.

Считаю про себя. Я надолго могу дыхание задерживать, а вот Маше даю тридцать секунд, не всплывет, за ней полезу и по жопе надаю. Ни дня без приключений на задницу у нее не проходит.

Отсчитываю, а сам себя щуплым болезненным слабаком вижу, которому пацаны устроили королевский прием. Топили в душевой. Посвящение в ряды, чтобы сразу со старшими едой делился и не зажимал хлеб.

Почти сдох тогда. Думал, что легкие взорвутся.

Везде есть своя братва, и в приюте тоже костяк отморозков был, которые ломали и прогибали всех под себя.

Что сказать, Фил Гринвуд всегда был отбитый на всю башку псих и не умел подчиняться, не гнулся и не опускал голову. Из-за этого и шрам на губах. Не прогнулся, когда папаня железной цепью полосовал и удар неудачно пришелся на губы, разбив все в кровь.

Ее время истекло. Выхожу из своего укромного уголка, хочу уже к ней сигануть, впечатать в себя и все дрянные воспоминания выбить, которые стер бы, выжег из памяти, но… все черви на своих местах и исправно грызут меня изнутри.

До тонкого слуха доходит чувственный вдох.

Принцесса всплывает. Все мысли разом вылетают, когда Ариэль – моя русалочка, приоткрывает красные губки, жадно глотает воздух, убирает с лица потемневшие прядки и облизывает острым язычком капельки с верхней губы.

Девочка подплывает к бортику с моей стороны, продолжая меня не замечать, руками упирается, а я смотрю на полушария, которые от напряжения рук становятся на редкость обольстительными. Красивые сиськи, обтянутые мокрой тканью, сквозь которую прорисовываются острые соски, так и тянет ущипнуть.

Разряд получаю только от вида. Маша опирается сильнее и как кошка грациозно выходит из воды, берет одно из полотенец, повернувшись ко мне спиной, начинает вытирать волосы. А я от нее фанатею, зверею, иду, как на привязи.

Бесшумно остановлюсь сзади и, не сумев удержаться, провожу пальцем по сладкой линии выпуклого зада, задеваю ткань мокрых танго…

Взвивается вся. Вскрикивает, подпрыгивает.

Ловлю и разворачиваю к себе.

Охуенная девочка.

В лицо заглядываю. В момент испуг и негодование сменяет растерянность, смотрит на меня, запрокинув голову, глаза блестят – зеленющие.

Влажная, мокрая, желанная женщина в руках. Моя. Внутри все орет, что она моя, и мне по хер на все и на всех.

– Фил…