Принцесса для психолога

Выше Шекер взгляда не подняла, но ей было довольно и этого. Мужчина в таких сапогах и с такой саблей будет говорить там, где сочтет нужным и то, что сочтет нужным. И никакие капюшоны ему не указ.

- Вы говорите, что края короны вдруг стали острыми и изрезали вам пальцы? - переспросил он.

- Посмотрите, уважаемые, мои руки разрезаны до кости! - в голосе жреца смешались боль и досада.

- Отец, позвольте мне взять священную корону.

- По какому праву? - огрызнулся Сахем.

- Да хотя бы и по праву слуги, который полирует ее, чтобы сверкала. Все мы - преданные слуги короны, я в том урона своей чести не вижу.

"Змеиные" сапоги приблизились. Мужчина грузным не был, но ступал тяжело, заметно прихрамывая на правую ногу. Похоже, был не молод и ранен в боях. Или в стычке за наследства. А, может, за благосклонность красавицы. Кто знает?

От опасности он, явно, не бегал. Вот и сейчас он протянул руку прямо над головой Шекер.

- Странные дела творятся под рукой Святого Каспера, - услышала девушка. - Не знаю, чем ты мог порезаться, Богоподобный. У короны нет острых краев. Да и откуда бы им взяться? Ведь предполагается, что она будет возложена на голову кесара - что ж, ему без ушей ходить?

На плечо Шекер легла рука. Не просто легла, незнакомец даже оперся немного, видно, старая рана причиняла ему боль и стоять просто так было тяжело. Но рука была сильной и теплой.

- Тебя смотрел менталист, девочка? - спросил ее неожиданный союзник.

- Да, господин мой.

- И он подтвердил, что ты носишь сына от Священного.

- Да, господин мой, - повторила Шекер.

- Что ж, с этой стороны все как будто чисто. Ты ведь тоже не почуял лжи, отец?

- Она не лгала, - вынужденно признал Сахем. Он все еще пытался унять кровь, но, кажется, не слишком успешно.

- Тогда, как мне кажется, все понятно.

- Что тебе понятно, Хромой Анвер? - голос старшего евнуха Шекер признала бы и в аду. - Объяснил бы другим!

- Вы видели, что меня корона не обидела, - по залу прокатился легкий смешок, - а уважаемого жреца изрезала в кровь. Выходит, она просто не хочет, чтобы ее возлагали на эту голову.

- Но почему? Священный мертв, и мы можем короновать его наследника?!

- Спроси у короны, - отозвался Анвер, - а можешь попробовать еще раз. В конце концов, руки можно замотать тряпками или даже полосками кожи... Позвольте девочке подняться и проводите в женское крыло. Ей здесь делать нечего.

- Где я ошибся? - пробормотал про себя Сахем, - мать с ребенком одно целое. Кесар - мертв. Все должно было получиться... Или же корона мужчины не хочет ложиться на женскую голову? Да, скорее всего, так и есть! Но не можем же мы короновать будущего повелителя женской короной?

... - Никогда не пытайся обмануть жреца, - наставляла Юмшан, - это невозможно. Постарайся сделать так, чтобы жрец обманул себя сам. Свою ложь они почему-то не чуют.

До своих комнат Шекер добралась, в аккурат, когда над сторожевой башней погас последний луч заката.

Чистая вода уже стояла на столике, но время было безнадежно упущено.

Шекер чувствовала, как начинает кружится голова и холодеют кончики пальцев. Она сделала все, что хотел от нее Священный. Одна булавка - в рукаве жреца, ловкие пальцы вышивальщицы воткнули ее так, что Сахем просто не сможет разоблачиться, не уколовшись хотя бы раз. Даже с помощью рабов не сможет.

Вторая - в покрывале трона. Любой, кто попробует на него сесть в обход традиции, умрет на закате.

Третья должна была достаться Агару... Но Шекер использовала ее для личной мести. Незачем делать два раза одну и ту же работу. По злому блеску в глазах юной шане, она давно догадалась о том, кто был ее врагом. Значит, и третья порция яда нашла назначенную жертву.

Рассвета им не увидеть. Ни одному из них...

Девушка все же растворила в воде противоядие и выпила его, но сделала это с усмешкой, как тот, кто затевает бесполезное - и не для того, чтобы получить нужное. А просто чтобы никто не упрекнул его в том, что он даже не попытался.

Она совершила все, что обещала Янгу. Настало время позаботиться о себе.

Шекер размотала покрывала - они волной скользнули на ложе. Сняла украшения - все: серьги, кольца, браслеты. Ниомы не считали золото нечистым металлом, как картаэльцы, но были уверены, что желтый - для солнца, белый - для луны.

Серебряных украшений у Шекер не было - Янг не дарил, а свои у нее отняли. Но девушка не расстроилась. Она отрезала нитку от катушки с серебряным шелком и ловко завязала на левой лодыжке.

Вот теперь все по обычаю пустыни. И боги и духи обязательно услышат свою дочь.

Она предала отца - но пустынные духи никогда не требовали от женщин верности. Смысл? Сегодня она принадлежит отцу, завтра он передаст ее мужу, а тот подарит заезжему купцу, чтобы выгадать лучшую цену на козью шерсть.

Верность дочери пустыни не может принадлежать мужчине, кем бы он ни был. Верность Шекер всегда принадлежала только самой Шекер - и никому больше.

Саму себя она бы никогда не предала.