Принцесса и страж

Стало тихо — даже птицы перестали кричать. Смолкли голоса окруживших поляну айринов. Лес замер под светом разгоравшегося Покрова.

И Найви запела.

То была песня, дивная по своей красоте: нежнее травы и заливистей сверчков в летнюю ночь… Будто ветер коснётся струн — ни то лютни, ни то арфы, — отпрянет, смутившись своей дерзости… и коснётся вновь — с пылом стихии, но робостью дуновения, пролетевшего над цветком.

И было в той песне столько любви, что айрины, уже бежавшие к Найви, застыли.

Лишь Мирла продолжала бежать, бросив в траву арбалет — тот, из которого сразила Гайну. И когда перед Найви всё уже стало меркнуть, Мирла схватила её за плечи.

— Нет… Я должна… должна петь… — бормотала Найви.

— Уже не должна, — Мирла встряхнула её. — Он был при смерти, а ты помогла ему продержаться.

— Откуда… откуда вы знаете?..

— Потому что иначе он бы не кашлял.

Звук, услышанный Найви через секунду, заставил её разрыдаться от счастья.

Айвэна подняли и понесли к зверокрылам. Найви едва дышала, а всё её тело словно стало чужим. Но Айвэн действительно кашлял — и это было главным… Это было самым лучшим, что она слышала в жизни.

Айвэна усадили перед каким-то айрином, и тот, придерживая его одной рукой, закричал «та-гуон». Захлопали крылья, зверокрыл взлетел, а за ним и остальные. Найви провожала их взглядом, потому что лишь это она сейчас и могла: ни рук, ни ног она не чувствовала… она даже не знала, как повернуть голову. Прикосновений Мирлы, уложившей её на траву, Найви не ощутила.

И всё равно она была счастлива.

Айвэн жив.

— Его доставят во дворец, — Мирла разорвала её окровавленный рукав, — с ним всё будет хорошо. Обещаю, мы его исцелим.

Найви смотрела на отдаляющихся зверокрылов, и голос Мирлы к ней едва пробивался:

— Прости, но надо действовать быстро — пока другие не вернулись.

— Что?.. — оказалось, говорить Найви всё-таки может. Она вдруг осознала, что они с Мирлой остались вдвоём. — Почему быстро?.. Что происходит?

— После того, что случилось, тебе надо улетать — прямо сейчас.

— Куда улетать?.. Зачем?

— Сердце острова услышало тебя, — сняв с Найви пояс, Мирла бинтовала ей руку. — Ты готова была отдать жизнь за другого, и обрела силу: о таких случаях легенды слагают! — Мирла склонилась к ней и посмотрела в глаза. — Найви, я знаю, что сделала Цаанги… Знаю, что прежнего фьёрла предала она, что она сотрудничала с Канцелярией.

Ничего не понимая, Найви прошептала:

— Откуда?..

— Не это сейчас важно, — Мирла приподняла её с земли. — Цаанги боялась твоего возвращения из-за славы дома Айн-Гар, но теперь ты ещё опаснее: другие айрины заговорят о тебе, Найви… Ты больше не пешка!

Раздался свист: Мирла позвала зверокрыла. Подняв крыльями ветер, рядом приземлился Анлур.

Найви была как в полудрёме — и совсем без эмоций сказала:

— Я не чувствую своего тела…

— Это пройдёт, — Мирла с неимоверным усилием уложила её на седло (умница-зверокрыл лёг на живот, облегчая задачу), а ноги сунула в стремена. — Ну же, вот так… Тебе нельзя оставаться на Джонге. Я отправлю тебя в надёжное место — Анлур знает дорогу. Ему уже доводилось доставлять раненых.

Прильнув к рыжей шерсти, Мирла что-то зашептала. Затем снова обратилась к Найви:

— Я прилечу за тобой через день или два, — она обвязала Найви ремнём, пристёгнутым к седлу. — Ничего не бойся: теперь всё изменилось — обещаю, ты вернёшься к айринам.

— Но…

— Никаких «но»: улетай!

— Почему вы помогаете мне?.. — прошептала Найви и, позабыв про «вы», добавила: — Мирла, ты ведь не просто созерцатель…

— Я созерцатель… и кое-кто ещё: когда встретимся снова, всё узнаешь.

Мирла крикнула «та-гуон», и зверокрыл взлетел.

Утопая щекой в шерсти Анлура, Найви глядела на Джонг. Остров быстро отдалялся; внизу проплывали навесные мосты, цепочки фонарей горели золотом, а скирвы светили синевой. Сквозь ночь, озарённую Покровом, Анлур летел в неизвестность.

Эпилог

Новые кружева

I

Когда Мирла вошла в комнату, за окном уже забрезжил рассвет.

Эта была комната, где разместили Айвэна; он вновь лежал на синем ложе, только грудь его теперь закрывали бинты, а сон был неспокойным — мальчишка метался в холодом поту. Его губы шевелились, будто он кого-то звал.

Склонившись над ним, Мирла коснулась его лба, и метания прекратились.

— Ты везучий, Айвэн Гилмор, — сказала она. — Даже не представляешь, насколько.

Пообещав Найви, что его исцелят, Мирла слукавила — она и близко не была в этом уверена. Но мальчику повезло: Песня Ветра вырвала его из лап смерти, а потом и лекарь Джонга (тот, кого Найви вчера обнимала) потрудился на славу… Жизнь Гилмора-младшего теперь была вне опасности.

Отойдя от постели, Мирла села за стол, отодвинула корзинку с фруктами, а чернильницу и перья, напротив, придвинула; развернула пергамент и, макнув перо в чернила, стала быстро писать.

Этот процесс занял всего полминуты. Закончив, Мирла положила записку на одеяло.

— Тебе придётся за неё драться, дружок, — произнесла созерцательница, с сочувствием глядя на мальчишку. — Со вчерашнего вечера она не просто айрин… А ты всего лишь человек.