Принцесса и страж

Нэрцер с шипением метался из стороны в сторону. Найви обвила колдунью руками — она не упадёт, пока не упадёт Гайна. Она будет держаться до последнего — и Айвэн тоже будет… Найви это знала.

А колдунья всё пыталась влететь в «кратер», ещё надеясь достичь цели. Но птицы взмыли оттуда живой тучей. Найви чувствовала, как по спине и рукам бьют их крылья.

Шипение нэрцера перешло в жуткий вопль — ему выклевали глаза.

— НЕ-Е-Е-ЕТ!!! — кричала Гайна.

Их бросало так резко, что Найви чуть не сорвалась. На пару мгновений её лицо оторвалось от спины колдуньи, и она увидела царивший вокруг ужас: облепленных птицами нэрцеров, всадников, взмахами рук пытавшихся спастись от клювов, кого-то, кто падал (это ведь не Айвэн?.. нет-нет, это не Айвэн) — и, кажется, зверокрылов… Те пока были далеко, но быстро приближались, рассекая зелень Покрова: айрины заметили неладное и спешили на помощь.

Вопль Гайны вдруг стал пронзительным — наверное, птицы добрались до её лица. Но Найви они не клевали, будто зная, кто с какой целью прилетел (это зажгло надежду, что они не тронут и Айвэна). Один за другим подручные Гайны срывались с сёдел.

Петляя, нэрцер устремился к лесу — колдунья им уже не управляла: спасая глаза, она приникла к чудовищу, визжащему так, что Найви боялась оглохнуть… но ещё больше боялась, что нэрцеры не сядут, а упадут. Всё ниже и ниже, под свист ветра, птичий гвалт и крики тех, кто не удержался…

И под хруст подлеска, трещавшего при их собственном «приземлении».

Найви вжалась в спину ловчей, а слева и справа ломались ветки — ослеплённый нэрцер садился в чащу. Врезавшись в лозняк, он пропахал его собой, а Найви сорвалась и кубарем скатилась в овраг.

Она не помнила, как встала на колени. В ушах гудело, правая рука пульсировала болью; взглянув туда, Найви увидела рану от локтя до кисти, но из-за шока даже не испугалась и, хватаясь за корни, полезла наверх.

Она пыталась звать Айвэна, но голос осип — лишь с третьей попытки Найви выкрикнула его имя. Потом ещё раз, и ещё… Выбравшись из оврага, она бродила среди сломанных кустов и звала его, пока вдруг не услышала:

— Найви!..

Это был его голос. Она повернулась на нетвёрдых ногах — удары сердца толкали кровь из раны. Приволакивая ногу, Айвэн шёл к ней, и она ринулась к нему под чей-то вскрик.

Только потом они увидели Гайну.

Та шаталась, как пьяница в Долгий день. В её левой руке был флакон. С пальцев правой стекала кровь.

Найви отпрянула, увидев её лицо… или то, что от него осталось.

— Пейте, дети, эликсиры — будете здоро-о-о-вы… — дурным голосом пропела Гайна и, одним махом выпив содержимое флакона, исступлённо его отбросила. — Знаешь, сколько раз эти проклятые эликсиры меня спасали? Вот что Канцелярия ценила во мне — мою живучесть! А на остальное им было плевать!..

Гайна достала нож и засмеялась, хотя смех походил на плач.

— Всё кончено… — Найви шагнула назад. — Пожалуйста, не нужно…

Айвэн уже был рядом и тянул её за руку:

— Лучше не говорить с ней… Найви, уходим!

Но Гайна бросилась к ним, рыча, как дикая кошка.

— Ненавижу!.. — нож рассёк воздух. — Всех ненавижу!!!

Гайна прыгнула.

Наверное, эликсир придал ей сил — нормальный человек так прыгнуть не мог. Оказавшись перед Найви, колдунья сделала выпад. Раздались свист, потом удар.

Даже два удара, — но перед первым Найви толкнули в сторону.

Едва устояв, она пыталась осознать увиденное.

Нож вошёл в грудь Айвэна, оттолкнувшего Найви, а из спины Гайны торчала стрела — её пустил кто-то из приземлявшихся айринов. Упали они одновременно, словно по чьей-то команде.

Найви смотрела на Айвэна. Он лежал на спине, его взгляд застыл, а рука, недавно касавшаяся её волос, глядела в небо раскрытой ладонью.

Наверное, Найви сделала шаг, потому что оказалась рядом. Потом опустилась на траву. Потом повторяла его имя.

Айвэн не отзывался — отзывались лишь птицы, возвращавшиеся в «кратер».

Она коснулась его груди, и руки стали липкими от крови. Его кровь смешалась с её собственной.

— Ты не умер, — шептала Найви, гладя его лицо. — Ты страж, а стражи не умирают… они не оставляют своих принцесс.

Ответа не было — только крики птиц.

Найви показалось, что мир перестал вращаться.

Всё стало ненужным — полёты на зверокрылах, деревья, трава… Воздух тоже стал лишним, потому что не хотелось дышать. Найви пожелала, чтобы и её жизнь ушла со слезами, бегущими по щекам.

А пожелав, услышала слова и мотив.

Будто некто невидимый откликался на её боль. И Найви вдруг поняла — это сердце острова. Сила айринов вновь была с ней; что пробудило её, Найви не знала — её собственные чувства, свет Покрова, или всё вместе…

Зато знала, что с этой силой делать.

Она думала лишь о себе, выходя к ловчим, и не ценила тех, кто был рядом. Наверное, то была другая она.

Пальцы Найви коснулись губ Айвэна, и от ясности мыслей она улыбалась.

В аббатстве ей хотелось свободы, но свобода, которой не с кем делиться — проклятье.

— Сарвэ лиэ гра лэй, — сказала Найви, склонившись к уху того, кто изменил её. — «Я люблю тебя» на айрин-силхе — «сарвэ лиэ гра лэй».