Принцесса Иляна

Тогда Илона принялась объяснять, что хотела бы сообщить мужу обо всём лично, а не через письмо, и даже просила венценосного кузена до времени сохранить тайну, чем удивила ещё больше.

* * *

Когда сёстры вышли из королевских покоев и спустились по лестнице во двор, Маргит тихо заметила, чуть оглянувшись, будто король мог их слышать:

— Матьяш сейчас пойдёт, расскажет своей матери о беседе с тобой и, знаешь, что они подумают? Что ты поссорилась с мужем и считаешь себя виновницей ссоры. Иначе ты непременно бы отправила письмо в Эрдели.

— Неужели, всё так очевидно? — вздохнула Илона, сразу остановившись, ведь возле носилок, которые ждали во дворе, толпились слуги, так что разговор следовало вести в отдалении, избегая лишних ушей.

— Да, — улыбнулась сестра. — И так же очевидно, что ты хочешь с мужем помириться, поэтому не соглашаешься ничего делать ему наперекор.

— Матьяш и тётушка посчитают меня предательницей?

— Дурой.

Илона не обиделась и, внимательно посмотрев на Маргит, спросила:

— А ты? Ты полагаешь, я дура?

— Нет, я полагаю, ты взялась за ум, потому что стремишься быть счастливой, а раньше почему-то отказывала себе в этом, — ответила старшая сестра.

Младшая смущённо потупилась и хотела уже идти к носилкам, но её догнало ещё одно замечание:

— Ты смелая. До сих пор удивляюсь, как ты говорила с тётушкой. Я бы не решилась сказать ей: «Вы моего мужа снова в тюрьму посадить не посмеете». А ты решилась. И тётушка это проглотила, а ведь могла бы не проглотить.

Илона обернулась и прошептала:

— А разве кузен Матьяш может снова отправить моего мужа в тюрьму?

— Один раз уже отправил. Значит, и в другой раз способен так поступить, — Маргит пожала плечами. — И ведь в первый раз это было как раз из-за денег. Матьяш получил от Папы Римского деньги на крестовый поход, но потратил на что-то другое и в поход не пошёл, а козлом отпущения стал Ладислав Дракула.

Маргит говорила об этом запросто, будто не питала к Дракуле никакой неприязни.

— Погоди, — нахмурилась Илона. — Ведь именно об этом Матьяш рассказывал тогда, когда впервые привёл его во дворец знакомиться. Матьяш рассказывал, что собирался в поход против султана, но не случилось, и... Рассказ завершился как-то вдруг, так что я ничего не поняла. А до этого Матьяш сказал, что мой муж ни в чём не виноват, и поход сорвался не из-за него.

— Ну, не мог же Матьяш признаться, что сам виноват, — улыбнулась старшая сестра и, мгновенно став серьёзной, добавила: — Честно говоря, я удивляюсь, что твой муж вообще имел общие дела с Матьяшем.

— Почему?

— Потому что отец Матьяша в своё время отрубил голову отцу Ладислава Дракулы, — последовал ответ.

— За что!? — ахнула Илона.

— А ты разве этого не знала? — спросила Маргит и в очередной раз пожала плечами: — Отрубили голову за политическую измену. За то, за что обычно рубят головы. Но я весьма удивлена, что после этого Ладислав Дракула пошёл с Матьяшем в поход, как ни в чём не бывало. Получается, он доверился нашему кузену...

— Возможно, что не до конца.

— ... но, тем не менее, был обманут. — Маргит перешла на совсем тихий шёпот: — И, несмотря на всё произошедшее, снова имеет с Матьяшем общие дела вместо того, чтобы сбежать от нашего кузена подальше. Я бы на месте твоего мужа, ты уж прости, сбежала бы при первой же возможности. Хоть к полякам, хоть куда. Это лучше, чем дожидаться нового обмана.

Илона снова ахнула. Давние опасения вернулись:

— Значит, мой муж уже не вернётся из Эрдели?

Старшая сестра опять развеселилась:

— Он вернётся.

— Потому что он так же глуп как я? — пробормотала Илона.

— Потому что он так же честен, как ты. Он будет честен даже в ущерб себе. Некоторые называют это глупостью, но у меня язык не поворачивается. И я хотела сказать совсем не это. Я хотела сказать, что ты и твой муж подходите друг другу. Это очень странно, но у тебя, моя кроткая сестричка, и у Дракулы схожий образ мыслей. Вы выполняете, что обещали, вы не любите врать и, как ни странно, вы оба умеете прощать.

— Значит, ты полагаешь, что мой муж был в обиде на всех Гуньяди, но простил обиду?

— Не думай об этом, — посоветовала Маргит. — Это давние дела и незачем ворошить прошлое. Лучше молись, чтобы в этот раз Матьяш не растратил денег, которые получит от итальянцев.

Усевшись в носилки, Илона глубоко задумалась, но почти сразу решила для себя: «Если Матьяш опять посадит моего мужа в тюрьму, то я поселюсь под окнами этой тюрьмы, и тогда пештские кумушки уже не погрешат против истины, если станут говорить, что я разделяла с Дракулой тяготы заточения».

Решив так, кузина Его Величества, тем не менее, вспомнила о своём будущем ребёнке и подумала, что жертвы жертвами, но жильё под окнами предполагаемой тюрьмы должно быть хорошим, чтобы малыш, который к тому времени уже родится, ни в коем случае не заболел.