Принцесса Иляна

— Ах, об этом! — муж как будто считал, что говорить тут особо не о чем, и всё же сел на место. — Всё согласно брачному договору. Если будет мальчик, то его окрестит священник из той церкви, куда я хожу с сыном. Большого празднества устраивать не будем, ведь много гостей всё равно не придёт. А если родится девочка... тогда твоя родня, конечно, захочет сделать из этого знаменательное событие. Наверняка устроят праздник во дворце, как было полгода назад, и всё это, не спрашивая меня.

— Нас, — поправила Илона.

— Ну, хорошо — не спрашивая нас, — кивнул Влад. — Вот и всё. О чём же ты беспокоишься?

— Как! — Илона всплеснула руками от удивления и даже ощутила, что ребёнок у неё в животе шевельнулся, потому что почувствовал волнение матери. — А как же крёстные? Если родится мальчик, кто будет крёстными для него? Тебе нужно найти их заранее, ведь это должны быть достойные люди...

— Крёстные? — переспросил муж. — Почему ты говоришь о них так, будто их должно быть много, или я ослышался?

— А разве их не должно быть много?

Илона всегда знала, что у ребёнка должно быть по меньшей мере три крёстных, потому что три — священное число. Если крестят мальчика, то у него должно быть два крёстных отца и одна крёстная мать, а если девочку, то — наоборот: две матери и один отец. И вот теперь она услышала, как её муж утверждает что-то странное:

— Нет, крёстный нужен всего один[15], — сказал он.

— Да? — Илона продолжала удивляться. — У влахов так положено? А больше нельзя?

— Нет, нельзя. А зачем?

— Потому что чем больше у ребёнка крёстных, тем лучше. Ведь они все будут заботиться о нём. А если они не только достойные, но и высокопоставленные люди, то ребёнку это в будущем очень поможет, когда он вырастет. У него будет много знатных покровителей. Вот, к примеру, я уже говорила со своей сестрой. Если у меня родится девочка, я хочу, чтобы моя сестра стала ей крёстной матерью. Второй крёстной матерью, наверное, захочет быть тётушка Эржебет, а крёстным отцом — Матьяш. Ну, а если Матьяш не захочет исполнять эту обязанность, то назовёт подходящего человека из своих родственников. В любом случае выбирать крёстного отца будем точно не мы с тобой. А может, крёстных отцов будет даже двое. Простым людям не дозволено выбирать больше трёх крёстных, но в знатных семьях другие правила.

Теперь муж выглядел удивлённым:

— Я знал, что у католиков много странного, но чтобы много крёстных... Если родится сын, то мы будем крестить его по правилам моей веры. Нужен всего один крёстный, и я уже поговорил об этом с одним из своих бояр. Он приедет в Пешт вскоре после того времени, когда тебе положено родить, и, если нужно, станет крёстным.

— Один из твоих бояр? А он точно достойный человек? — осторожно спросила Илона.

— Недостойные у меня не служат, — нарочито спокойно произнёс Влад, то есть было видно, что он начинает уставать от этой беседы.

— Хорошо, я верю тебе, — примирительно улыбнувшись, сказала Илона, но оставить разговор всё же не могла. — А крёстных точно-точно не может быть больше одного?

— Нет.

— А если бы по правилам твоей веры мы крестили девочку?

— Тогда следовало бы найти достойную женщину, чтобы она стала крёстной.

— То есть по твоей вере у мальчика должен быть только крёстный отец, а у девочки — только крёстная мать?

— Да.

— И у мальчиков не может быть крёстных матерей? А у девочек — крёстных отцов?

— А зачем?

Илона вздохнула:

— Ах! Получится, что они как будто сироты. Родителей должно быть по меньшей мере двое, даже если это крёстные родители.

— А давай-ка ты будешь спорить об этом со священником моего прихода, а не со мной, — Влад поднялся из-за стола, давая понять, что беседа подходит к концу.

Илона тоже встала и снова ухватила мужа за рукав, не желая отпускать:

— Да-да, пригласи этого священника к нам, чтобы я могла поговорить с ним. Если он будет крестить нашего ребёнка, то я обязательно должна с ним поговорить. Он ведь серб, да?

— Да, и...

— А он знает местный язык? Мы сможем объясниться без толмача?

— Сможете, — нарочито резко произнёс муж и продолжал, пока жена-болтушка снова не перебила: — Но если родится девочка, то в этом священнике не возникнет надобности. А сейчас ещё не ясно, кого предстоит крестить, и значит, со священником тебе знакомиться пока ни к чему.

— Ни к чему? А на будущее? А как же... — Илона вдруг зарделась. — Влад, как же другие наши дети? Если этот ребёнок окажется девочкой, то следующий может оказаться мальчиком. Ведь ты... мы... будем? Ты же понимаешь, о чём я хочу спросить?

— Не заглядывай так далеко, — муж покачал головой и вдруг зло усмехнулся. — Если я загоню тебя в гроб, заставляя рожать в год по ребёнку, Матьяш меня за это не похвалит.

— Влад, не надо так об этом говорить.

Он немного смягчился:

— Да, я сказал грубо. Прости. Но суть остаётся верной. Тебе не нужно рожать часто, моя супруга. Это неразумно. Я подозреваю, что ты, уверовав в Божью милость, теперь хочешь воспользоваться этой милостью в полной мере, но...

— Что «но»?

— Не проси меня потакать твоему безрассудству.