Принцесса на горошине

Ненавижу это чувство, когда ошибаешься в своих ожиданиях. Когда веришь, что нужна человеку, а, оказывается, что не столь сильно и нужна. Он очень спокойно живет и справляется без тебя.

Утром я проснулась в дурном расположении духа. Даже не стала называть своё состояние плохим настроением. Эти слова ничего конкретно не описывали. Я предчувствовала неприятности и серьёзные испытания. Чего еще, собственно, ждать хорошего от встречи с адвокатом?

- Наследства, - подсказал мне Пал Палыч, который встретил меня в столовой. Я спустилась к завтраку, потому что поняла, что, на самом деле, голодна, ведь вчерашними волнениями лишила себя ужина, а Пал Палыч уже пил там кофе. В общем, атмосфера у меня дома вполне демократичная. – Ты же не думаешь, что отец лишил тебя наследства? – Рыков даже посмеялся над таким предположениями, точнее, над моими опасениями.

- Не думаю, - проговорила я в задумчивости. – Но уверена, что в завещании много того, что меня удивит, а ещё – не порадует.

- Ты Марата Назимовича имеешь в виду?

Я подняла глаза от тарелки к лицу начальника охраны. Ядовито поинтересовалась:

- Почему вы все его так называете? Он этого еще ничем не заслужил.

- Ты к нему слишком сурова, Марьяна.

Я нетерпеливо махнула рукой.

- Не хочу об этом говорить. Хочу съесть свой омлет, выпить кофе и… - На этом «и» моя фантазия закончилась, потому что дальше должно было последовать испытание, первое из множества дальнейших, и думать об этом не хотелось.

Я ела омлет, жевала медленно, и кидала на Рыкова задумчивые взгляды. Тот смотрел на экран телевизора, слушал выпуск новостей, а мне не давала покоя одна мысль.

- Пал Палыч, - позвала я, в конце концов.

Он тут же голову повернул, взглянул на меня в ожидании.

- А что тебе известно? – спросила я.

- О чём?

- Не о чем, а о ком, - разозлилась я. – О Давыдове.

- И кто бы мне что рассказал? – удивился тот. Странный такой вопрос для начальника охраны, правда? Думаю, если бы на месте Марата был кто-то другой, про него Пал Палыч уже давно бы всё вызнал.

Я выразительно на Пал Палыча взглянула, с откровенным таким намёком.

- Так узнай. Должна же я… должны же мы знать, можно ли ему доверять.

Рыков соображал, я видела, как хмурится, складка пролегла на его широком лбу, что не украсило и без того не слишком красивый бритый череп. Но затем он согласно кивнул.

- Хорошо. Я постараюсь узнать… детали.

Детали, подробности, скрытые мотивы и слухи. Меня, в данный момент, интересовало всё.

- Марьяна, - в столовую заглянула Шура. – Дмитрий Алексеевич приехал. Охрана его не пустила, он ждет в машине за воротами.

Мы с Рыковым переглянулись, он явно ждал моего решения. А у меня решения не было, я даже глаза прикрыла от огорчения.

- Шура, пусть ему передадут, что я уже собираюсь выезжать. Мы встретимся с ним в офисе.

- Что, не пускать его? – ахнула экономка.

Я суровая, суровая женщина. Я поднялась из-за стола, глянула на Шуру чистым взглядом.

- Я уже собираюсь выезжать. Мне некогда с ним разговаривать.

Пусть Димка думает обо мне, что угодно, но до встречи с адвокатом, я ни с кем встречаться не хочу.

Я долго думала, что надеть. Что соответствует оглашению завещания покойного отца? Черный цвет мне претил. Мне не хотелось носить черное после похорон, он нагонял на меня лишнюю тоску и обреченность. Думаю, темных очков будет достаточно. Но и слишком яркий наряд поймут, скорее всего, неправильно. Поэтому я выбрала платье в красивом, но достаточно сдержанном зеленном оттенке, накинула на плечи короткий пиджак, сунула ноги в классические черные лодочки на высокой шпильке, зачесала волосы назад и опустила на нос темные очки с огромными линзами.

- Хорошо выглядишь, - сказала я самой себе, глядя в глаза своему отражению, и вышла из комнаты. Зачем-то улыбнулась, но улыбка вышла кислой, мне не понравилась, и улыбаться я себе отсоветовала. Буду серьёзной и собранной.

- Он уехал? – поинтересовалась я у охраны, когда подошла к автомобилю, что поджидал меня у крыльца.

Было бы неловко, если бы Дмитрий Алексеевич, словно приблудный кот, так и поджидал бы меня за воротами.

- Уехал. Сразу же, - успокоил меня Рыков.

Я удовлетворенно кивнула.

- Через час встреча с адвокатом, - сообщил мне Пал Палыч уже в машине, - а затем Совет директоров.

Я усмехнулась. Так и сидела в темных очках, хоть и находилась в салоне автомобиля. Не хотелось их снимать, казалось, что как только дневной свет коснется моих глаз, моё мнимое спокойствие тут же улетучится.

- Кто так решил? – поинтересовалась я.

Рыков обернулся ко мне с переднего сидения.

- Я говорил, что не нужно ездить в этот Ржев, - проговорил он с намеком. – Тебя не было несколько дней, ты не выходила на связь, и решения стали принимать без тебя. Я предупреждал.

- Хорошо предупреждать, - пробормотала я недовольно.

- Не переживай, - сказал Рыков, наблюдая за мной. – Марат всё исправит.

Это заявление, судя по всему, должно было меня успокоить. Что ж, успокоилась я мало, но комментировать свои сбивчивые ощущения не стала.