Принцесса на всю голову. Почему мы влюбляемся в сказочных дураков

Жертвенность. Это качество раньше считалось показателем женственности. Если женщина способна ради своего мужчины терпеть боль, тяготы, невзгоды, она «настоящая женщина». Кто-то сейчас начнет листать книгу, пытаясь понять, чем жертвенность отличается от синдрома жертвы (характерного для Золушки). Не листайте. Я коротко объясню. Синдром жертвы диктует такое поведение: «Если сложно, ничего не делай, просто ной и жалуйся». Жертвенность же, напротив, говорит: «Действуй, изменяй себя, положи свою тушу на алтарь своей любви, перекрои себя полностью!»

Ведические женщины (это те, которые «дышат маткой» и «вбирают энергию земли длинной юбкой в пол») совершенно запутали нас картиной женственности. Так, женщина должна ни свет ни заря вставать, радовать своего мужчину, готовить завтраки-обеды-ужины, убирать, рожать, воспитывать и все это – с улыбкой на лице. Даже если ей плохо. Все равно должна. Умри, но сделай. Будешь умирать, кстати, не забудь улыбнуться, чтобы оставить после себя симпатичный трупик, а не хмурое туловище.

По молодости и наивности я старалась максимально радовать своего парня (ведь в этом смысл моего существования). Нам обоим было по 20 лет, и показатель IQ у нас тоже был примерно на этой же отметке. Я просто старалась при Илье быть идеальной, жертвуя своим комфортом. Поэтому я за три дня до менструального цикла прекращала со своим парнем всяческое общение. Зачем показывать ему свои истерики, унылое настроение и прыщи по всему лицу, когда можно на неделю исчезнуть, а потом, как ни в чем ни бывало, появиться? У нас с ним все было идеально. А через полгода я его бросила. Потому что я живой человек.

Да, женщина (возможно, кто-то сейчас изумится) – это человек. А любой человек имеет право испытывать разные чувства и транслировать разные эмоции. Женщина не должна жертвовать собой. Особенно, когда эта жертва никому не нужна.

Считается, что жертвование собой во имя любимого – показатель женственности. В школе нам даже приводили в пример декабристских жен, мол, какие они настоящие женщины, поехали за своими мужьями в ссылку. Я, конечно, не историк, но не кажется ли вам, что мужья, возможно, были против такой жертвы. Может быть, даже кто-то из мужей говорил: «Люся, сиди дома, куда ты собралась! Дай мне с мужиками хоть куда-то съездить без тебя! Что за постоянный контроль!»

Или ситуация могла быть вот такая. Собрались жены декабристов, и одна какая-нибудь самая активная говорит:

– Товарищи женщины, я тут новости узнала и подофигела, если честно. Наших мужиков отправляют в Сибирь. Это вообще знаете где? Вот и я не знаю. Но это где-то на краю света!

Тут какая-нибудь нерешительная барышня подала голос:

– А, извините, мы как же? Это, получается, мой благоверный там с крестьянками разными будет якшаться, а я, родовая дворянка, детей от него тут сама на себе тащить буду? Вот спасибо, не надо! Я тоже хочу в Сибирь!

– И я тоже!

– И я! Я и тут, в Питере его от баб еле-еле отгоняю, а там он совсем аки пес шелудивый загуляет! Я тоже за своим поеду! – оживилась молодая прелестница.

– А я тут останусь. Не слыхали, что ли? Николай Первый своим указом царским запретил детей с собой в Сибирь увозить, – тихо произнесла Софья и замолчала. И все задумались. А Софья добавила: – Наша с мужем любовь переживет эту ссылку. Письма буду ему отправлять…

Историческая справка: Софья Бригген, жена декабриста Александра Бриггена, не смогла оставить детей, к мужу не поехала, но и развод не оформляла. Супруги долго жили перепиской. И Софья была одной из немногих женщин, которые дождались амнистии декабристов. Вот только за время, что супруги прожили в разлуке, декабрист в ссылке сумел нажить с гражданской супругой крестьянкой Александрой пятерых детишек.

Поэтому я еще в школе сильно недоумевала, о каких таких жертвах идет речь? Был выбор: ехать с мужем или остаться. Были сопутствующие потери. Женщины просто сделали свой выбор. Кто-то впоследствии пожалел об этом. А зная человеческую сущность, пожалели там все: и те жены, которые остались, и те, которые уехали. Да и те, к кому приехали жены, тоже, небось, пожалели.

Но вернемся к жертвенности. Всегда ли жертвенность базируется на любви? Оказывается, нет. Часто основой жертвенности являются страх и неверие в собственные силы. Человек уверен, что он не достоин признания и любви, потому завоевывает их, принося в жертву себя, свои взгляды, свою жизнь. Более того, самопожертвование становится элементом манипуляции. Мы все с этим сталкивались. Каждый мужчина хоть однажды слышал в свой адрес: «Да я ради тебя…», и дальше обычно идет перечень всего того, что она ради него.