Принцесса Намонаки

– Ну, это вряд ли, – выдавила я, а больше ничего не слышала.

Когда я проснулась, Мэйлин спала рядышком, облокотившись на изголовье. Ее нужно прогнать, подумала я, разглядывая ее лицо – невероятно, она и во сне оставалась строгой и серьезной. Дура я была, что раньше ее не прогнала. Почему государыня посватала ее сыну? Решила объединить старую и новую династии?

– Вам лучше, принц? – спросила вдруг Мэйлин, голос звучал тихо и нежно.

– Рюичи, – поправила я грустно. – Меня зовут Рюичи.

– Конечно, господин. Я не могу читать ваши мысли, но знаю, что вы думаете, как бы меня прогнать. Зря. Вам сейчас как никогда нужна моя помощь. Объявите меня вашей невестой, и я буду с вами до конца.

Разительная перемена: еще вчера она всеми руками была против, что я и озвучила, снова сжав на всякий случай под подушкой шпильку.

– Человеку всегда страшно, когда он видит свою судьбу. Я лишь слабая женщина, принц. Простите меня. Я была не права. – Мэйлин улыбнулась.

– Какая еще судьба? – удивилась я.

– Быть с вами рядом. Всегда.

Ага, и в горе, и в радости.

– Мэйлин, простите, – я посмотрела ей в глаза, – а вам самой никто из Шепчущих мозги не промыл?

– Господин? – удивилась она.

– Ваша перемена меня пугает. Вы уверены, что не заколдованы?

Мэйлин снова погладила меня по волосам.

– Вы так простодушны, принц. И ничего не знаете о Шепчущих. Даже не думайте от меня избавиться, у вас не выйдет.

– Но называть вас моей избранницей я больше не хочу, – пожала я плечами, откинув длинную прядь со лба.

– У вас тоже есть судьба, принц. Вы не сможете от нее убежать. Вы давно хотели от меня избавиться, и все же каждый раз вас что-то останавливало, не так ли? Не спорьте с судьбой.

Не знаю насчет судьбы, но с этой сумасшедшей я спорить не стала. Я встала, позвала Рен и приказала ей привести в спальню начальника охраняющих меня солдат. Я не сомневалась, что мне подчинятся, раз уж император раздумал убивать сына.

Так и вышло: начальник пришел, поклонился и повел себя невероятно вежливо. Не став перед ним расшаркиваться, я просто приказала:

– Эта женщина мне докучает. Уберите ее отсюда.

Капитан сначала решил, что говорила я про служанку, пришлось пояснить, и в итоге Мэйлин вывели из покоев принца под белы ручки.

– И больше не приходите, – сказала я ей вслед.

Она лишь раз обернулась, но взгляд был очень красноречив: «Не вам спорить с судьбой, принц».

А я не верю в судьбу.

События завертелись как в карусели. Обедала я с императором и королевой Лянь, и государь никак не мог договориться с государыней насчет моей ссылки: королева предсказуемо была против.

Странный это был обед. Есть туда пришла, кажется, только я, благо было что: такой стол накрыли – меня еще ни разу так не кормили. Откуда-то появились семь видов вин и десять – хурмы, сотни соусов, а еще наконец-то жареное мясо. Все это вроде бы входило в кухню Лянь, я даже что-то такое раньше ела, пока ехала с королевой в столицу, но в тот момент мне было не до того. Зато сейчас я наворачивала за троих! Остальные двое за столом аппетита не имели.

Матушка притащила с собой какого-то, прости господи, интересного мужчину. Лицо у него было совершенно плоское, глаза-щелочки, нос… ну, он как-то умудрялся не портить эту идеальную плоскость лица. Зато какая буйная растительность на голове! Такая черная грива – любой конь позавидует.

Этот красавец-мужчина вел себя, я бы сказала, дерзко для местных. Да и не похож он был на них. Вроде тоже азиат, но какой-то странный. Не изящный, не худощавый, а наоборот, крупный, массивный. Увалень, одним словом. Но матери прислуживал именно он, а не дворцовые служанки.

Император смотрел на него как на чьи-то весьма дурно пахнущие испражнения. Даже рот рукавом прикрывал, когда забывался. Не понимаю отчего: незнакомец ничуть не вонял.

– Вы увлеклись экзотикой, Драгоценная? – проговорил государь, когда все расселись.

– Птицы ярче поют, когда они не заперты в клетке, о Благословенный, – королева безмятежно улыбнулась.

А я в это время наяривала жареное мясо, с острым соусом, ммм! В монастыре, поди, такого не будет.

Император посмотрел на меня.

Королева тоже на меня посмотрела.

И даже этот ее интересный мужчина и тот посмотрел. Взгляд его поросячьих глаз мне не понравился. Почему я раньше не видела его в свите матери?

Нет, кусок у меня в горле от этих взглядов не застрял. Я бы даже сказала, наоборот – аппетит разыгрался.

– Как видите, Драгоценная, наш сын здоров, – тоном «заметь, я его не уморил, как ты предсказывала» заявил император.

– Он привык к кухне моей родины, – отозвалась королева. – Кушай, Ичи, бедный мой, ты так исхудал.

Я кивнула и цапнула еще ломоть мяса с тарелки.

– Вы хотите отправить его в монастырь, Благословенный? В суровые условия, к которым он не готов? Мне начинает казаться, что вы хотите извести нашего сына.

– Что вы, Драгоценная, – фыркнул государь. – Я лишь проникся вашим трактатом «О святости». Каждому, кто торопится примерить венец, неплохо вспомнить, что такое тяжелый труд, не правда ли?