Принцесса-невеста

– Но рано или поздно мы же как бы обязаны?

– Нет, если обещали пережить друг друга, – и я даю тебе слово.

Лютик снова на него посмотрела:

– Ой, мой Уэстли, я тоже даю слово.

За спиной, гораздо ближе, чем они ожидали, взревел Хампердинк:

– Задержать! Отрезать путь!

Не станем врать, – конечно, они вздрогнули, но для тревоги не было причин: под ними быстрейшие лошади королевства и они уже прилично оторвались.

Впрочем, то было прежде, чем снова открылись раны Иньиго, у Уэстли случился рецидив, Феззик свернул не туда, а лошадь Лютика потеряла подкову. И в ночи, гремя и звеня, нарастало крещендо погони…

* * *

Видали, что творит?

Полстраницы выше – это, ясное дело, финал «Принцессы-невесты», и я только на секундочку; обратите внимание, что он делает в продолжении, – он жонглирует временем. Вот я во вступительном комментарии выдал секрет – сказал, что Уэверли похитят, да? И пожалуйста – Моргенштерн сообщает вам ровно то же самое на первых же страницах, когда Феззик лезет на гору.

Ладно, Уэверли уже похитили. Затем в «Необъяснимом куске про Иньиго» Моргенштерн говорит нам, что похищение вот-вот состоится (во всяком случае, так считает родич Кинга). А здесь Лютик и Уэстли еще даже от Хампердинка не спаслись.

Все это любопытно, но кое-кого может сбить с толку. Скажем, моего внука Уилли. Я читал ему вслух (и какой же это кайф, о футбольные фанаты), и он сказал:

– Погоди секунду. – И я погодил. А он сказал: – Как это – Иньиго узнает о похищении, а почти в следующей фразе опять «Принцесса-невеста»?

Я объяснил, что вот эту конкретную историю Моргенштерн решил рассказывать так. Тогда Уилли спросил вот что:

– А люди так могут?

Да уж я надеюсь.

* * *

Впрочем, то было прежде, чем снова открылись раны Иньиго, – снова я, и нет, это не верстальщик налажал, я просто подумал, что переход выйдет глаже, если повторить здесь последний абзац, вы читайте себе, читайте, – у Уэстли случился рецидив, Феззик свернул не туда, а лошадь Лютика потеряла подкову. И в ночи, гремя и звеня, нарастало крещендо погони…

Сначала ошибся Феззик. Он скакал первым – положение вещей, которого он старался по возможности избегать, но тут выбора не было: с каждым шагом Иньиго слабел, а влюбленные – ну миловались на мотив Вечности.

И Феззик, идеальный друг, верный последователь, любитель рифм, может, не самый мозговитый человек на свете, зато самый преданный замыкатель каких ни возьми рядов, очутился пред лицом отвратительнейшей, коварнейшей закавыки из всех, что создавал человеческий разум…

…пред дорожной развилкой.

– Не очень-то она и дорога (острога), – утешил он себя. – Скорее тропа (толпа), нечего переживать (переплывать).

Они скакали к Флоринскому проливу, где ждал славный корабль «Возмездие», что доставит их прямиком к счастью. Ну и расслабься, Феззик, сказал себе великан, считай, эта эскапада – просто такое развлечение (приключение), однажды ты вспомнишь о нем и тепло улыбнешься. В конце концов, это же вовсе не крупная развилка.

Даже, если угодно, миниатюрная (конфитюрная). Всего лишь тропа слегка свернула (вспугнула).

Феззик себя почти убедил. Потом реальность забрала у него бразды правления…

…ибо это по-прежнему была развилка…

…и она требовала раздумий, мудрости, плана…

…а Феззик знал, что способен профукать такие вещи на раз.

* * *