Принцесса-невеста

В гробовой тишине Иньиго крался по гребню стены. Вдалеке он увидел ворота замка с вооруженной охраной. Поближе – Зверинец. А чуть поодаль, в самых густых зарослях самого дальнего угла, он рассмотрел неподвижное тело альбиноса. Все по-прежнему. Им ничего не грозит – во всяком случае, до поры до времени. Он махнул Феззику, тот ногами зажал человека в черном и стал бесшумно подниматься на руках.

Когда все собрались на гребне, Иньиго уложил мертвеца и сбегал глянуть повнимательнее, что творится на воротах. Путь от внешней стены к воротам шел слегка под уклон – совсем чуть-чуть, но наклон неизменный. В боевой готовности застыли, пожалуй, – Иньиго быстренько подсчитал – не меньше сотни человек. А на часах у нас – поточнее прикинул он – минут пять шестого, может, ближе к десяти минутам. Пятьдесят минут до свадьбы. Иньиго бегом вернулся.

– Наверное, пора дать ему пилюлю, – сказал он. – До церемонии минут сорок пять.

– Тогда у него на побег всего пятнадцать минут, – сказал Феззик. – По-моему, надо подождать хотя бы до половины шестого. Половина до, половина после.

– Нет, – сказал Иньиго. – Мы сорвем свадьбу до того, как она состоится, – я думаю, так лучше. Пока ничего не началось. Шум, гам – а тут и мы нагрянем.

На это у Феззика не нашлось возражений.

– И вообще, – прибавил Иньиго, – мы ж не знаем, долго ли он будет эту штуковину глотать.

– Вот я бы точно не проглотил.

– Придется впихивать, – сказал Иньиго, снимая обертку с кома цвета шоколада. – Это как фаршировать гуся. Обхватить за шею и протолкнуть дальше, куда оно там изо рта дальше идет.

– Я с тобой, Иньиго, – сказал Феззик. – Ты только скажи, что делать.

– Может, давай его посадим? Мне обычно лежа глотать труднее, чем сидя.

– Тут надо потрудиться, – сказал Феззик. – Он совсем окоченел. Вряд ли гнется.

– Ты его согнешь, – сказал Иньиго. – Я всегда в тебя верю.

– Спасибо, – ответил Феззик. – Только никогда не бросай меня одного. – Он положил труп и взялся за работу, но человек в черном и впрямь совсем окоченел – Феззику пришлось немало попотеть, пока труп не согнулся под правильным углом. – А скоро мы выясним, случилось чудо или нет?

– Мне-то откуда знать? – сказал Иньиго. – Открой ему рот пошире и чуть-чуть запрокинь голову; бросим пилюлю и поглядим.

Феззик повозился с челюстями мертвеца, сделал, как велел Иньиго, с первого раза идеально согнул шею, а Иньиго опустился на колени, уронил пилюлю прямехонько мертвецу в рот и, едва она упала в горло, услышал:

– В одиночку вы меня не одолели, негодяи; что ж, я побил вас по одному – побью и вместе.

– Ты жив! – вскричал Феззик.

Человек в черном сидел неподвижно, точно кукла чревовещателя, и шевелился у него только рот.

– Я, пожалуй, еще не слыхал замечаний наивнее и тривиальнее, но чего ждать от душителя. Почему у меня не работают руки?

– Ты был мертв, – объяснил Иньиго.

– И мы тебя не душили, – объяснил Феззик. – Мы тебя кормили пилюлей.

– Животворной, – объяснил Иньиго. – Я купил ее у Магического Макса, и она действует шестьдесят минут.

– А потом что? Я опять умру?

(Никакие не шестьдесят минут; это он так думал. На самом деле сорок; но минуту они уже проболтали, и осталось тридцать девять.)

– Мы не знаем. Наверное, рухнешь, и надо будет выхаживать тебя год или сколько нужно, чтобы силы вернулись.

– Жалко, что я не помню, каково быть мертвым, – сказал человек в черном. – Я бы все записал. Меня бы за такую монографию озолотили. И ноги тоже не двигаются.

– Это пройдет. Так надо. Макс сказал, чемпионы – язык и мозг, и ты, наверное, сможешь ходить, только медленно.

– Последнее, что я помню, – как умирал. Почему я сижу на стене? Мы враги? У вас есть имена? Я Грозный Пират Робертс – можете звать меня Уэстли.

– Феззик.

– Иньиго Монтойя из Испании. Давай я расскажу, что творится… – Тут Иньиго замолчал и тряхнул головой. – Нет, – сказал он. – Слишком много всего, слишком долго, давай я скажу суть: свадьба в шесть, у нас чуть больше получаса, чтобы попасть внутрь, выкрасть девушку и выбраться, но сначала я убью графа Рюгена.

– Каковы препоны?

– В замке открыты только одни ворота, и их охраняет около сотни человек.

– Хм… – сказал Уэстли; при нормальных обстоятельствах он бы огорчился сильнее, но сейчас у него зашевелились пальцы на ногах. – А активы?

– Твои мозги, сила Феззика, моя шпага.

Уэстли перестал шевелить пальцами на ногах.

– И только? Больше ничего? Это все? Общий итог?

– Мы с самого начала действовали в предельно напряженном графике, – пояснил Иньиго. – Например, еще вчера утром я был беспробудно пьян, а Феззик подрабатывал в Погромной дружине.

– Это невозможно! – вскричал Уэстли.

– Я Иньиго Монтойя, и я не верю в поражение – ты что-нибудь придумаешь. Я абсолютно верю в тебя.

– Она выйдет за Хампердинка, а я беспомощен, – в слепом отчаянии сказал Уэстли. – Положите меня. Оставьте меня в покое.

– Ты слишком легко сдаешься – а мы дрались с чудовищами, пробиваясь к тебе, мы все поставили на карту, потому что твои мозги созданы преодолевать препятствия. Я абсолютно, полностью и нерушимо верю, что ты…