Принцесса особого назначения

— А если эти сами себе ее наковыряют?

— Шенге мешать не будет, — орк фыркнул, — хотят руду, будут копать!

Ммм, уже представляю себе ракарда с киркой в руках и на спине и груди капельки пота… так, я не о том думаю.

— Вы все слышали, — обратилась я к Аршхану, — хотите руду — добывайте сами! Лесные орки не слуги степным, мы гордый лесной народ, мы чтим обычаи предков!

На меня уставились все! И лесные, и степные, и Оливер, и даже агрраши.

— Утыррка, — с нежностью произнес шенге, развернул к костру и придал ускорения шлепком.

До костра я практически пробежалась по инерции, и обиженно потирая королевский зад, села опять на бревно.

В общем, конфликт был улажен. Папашка и ракард приволокли из лесу еще двух кабанов, причем оба видимо соревновались в том, у кого кабан будет больше. В результате освежевав и поставив жариться своего, шенге взглянул на меня, и снова ушел в лес. Вскоре рядом с кабаном, судя по размеру старым и жестким, жарился еще и кролик. Зайчишка, по готмирским традициям был с клыками поверх зубов, но… явно он будет понежнее кабана.

Приготовление ужина тоже превратили в своеобразное соревнование — Аршхан даже из седельных сумок достал какие-то специи, а папашка гонял Рхарге то за одним корешком, то за другим, то за ягодами. Я всей душой болела за шенге, и даже бегала с Рхарге за парочкой корешков, но там мы нашли гнездо крысонаков, и пока устраивали им огненный праздник, несколько забылись и потеряли счет времени, за что получили по подзатыльнику от папашки. Теперь у меня пострадал не только королевский зад, но еще и королевская шея.

Готовились кабаны долго. Мясо на готовность оба вождя проверяли тонкими заостренными палочками, но едва солнце опустилось за горы и стемнело до обычного готмиского голубоватого сияния, праздник начался. Я сидела за папкой и… эх, любовалась орлиным профилем ракарда, пуская слюни и на него и на мясо. Все остальные пускали слюни на моего кролика, потому что, несмотря на старания вождей, кабанчики были все же жесткими. Я гордо поделилась половиной прыгуна с Оливером, ну и кусочек протянула шенге. Папашке было приятно, но все равно отказался, в ответ, протянув мне листья салата — он вечно требовал, чтобы я ела зелень.

Потом все орки что-то пили, Оливеру тоже дали, а меня… отправили спать. Пришлось идти в пещерку, переодеваться в рубашку, брать простынь, которая выполняла у меня функции полотенца и топать к ручью — я в замке меньше мылась, чем здесь! К моему удивлению на этот раз меня сопровождал Рхарге, и даже у посещенных кустиков неловко топтался, пока я все не закончила, и потом от ручья назад в пещеру провел…

Я очень долго пыталась уснуть под дикий ор орков, который они называли пением. Неожиданно запел чистый, лишь с легкой хрипотцой голос, и это было так прекрасно и волнующе, что все остальные орки смолкли, наслаждаясь песней… Завернувшись в шкуру, я пробралась к выходу из пещерки и застонав прислонилась стеной к камню, чтобы не упасть — пел Аршхан… Все, я влюбилась!

— Утыррка спать! — послышался недовольный рык, и я поняла, что Рхарге караулит у входа в пещеру.

— Утыррка наслаждаться! — с вызовом ответила я, и села рядом с орком.

— Ракард плохой. Красота смерть. — Хмуро ответил мой нянка.

— Утыррка знать, — я тяжело вздохнула, прислушиваясь к этому сильному голосу, который словно звал в степи за собой… ууу, да я уже готова бежать за ним хоть на край мира!

— Утыррка глупый самка, — Рхарге погладил лапой по голове, сведя на нет усилия по расчесыванию всего этого хаоса.

— Рхарге не понимать! — обиженно ответила я, и поспешила в пещеру.

Орки угомонились под утро. Первым в пещеру завалился пьяный Оливер, разбудив меня не слишком приличными выражениями в адрес камня, которому не повезло выступать из стены, потом вползли остальные орки. Орки, в отличие от стражника, несмотря на состояние опьянения все были мокрыми, значит, помыться не забыли, а вот Оливер… представляю, какое пробуждение ожидает его утром.

И я постаралась снова заснуть, но… какая-то мысль не давала покоя. Билась и требовала моего внимания и…

— Шенге!!! — закричала я, подскочив на месте.

Папашки на его месте у стены не оказалось, его шкуры были пусты и холодны, значит не ложился. Я накинула плащ на плечи, торопливо влезла в сапоги и побежала за орком.

Как выяснилось, степняки в пещерах не ночевали, они все разлеглись у костра, отделив свое лежбище от опасного леса, рядом костерков поменьше, а… освещаемый и пологом и костром Аршхан, спал на спине, одну руку закинув под голову, вторая, расположившись вдоль тела, сжимала… кинжал. И вся его великолепная мускулистая грудь вздымалась и опускалась, а на прекрасном лице играла чуть лукавая улыбка… Ой, держите меня фрейлины! Так, не о том думаю! Мне нужен шенге!

— Шенге! — позвала я, озираясь вокруг и стараясь не смотреть на полуобнаженного ракарда… мда, видимо в моем понимании, вокруг, это исключительно вдоль и поперек этого великолепного образчика степного орка.

— Утыррка, — тихо позвал папашка, и я поняла, что его очередь стоять на страже, а может он тут самый сознательный.