Принцесса особого назначения

— Шенге, — я пробежала через весь лагерь, поднялась на смотровой камень, где сидел мой самый обожаемый орк. — Шенге, Утыррка хотеть знать, — я указала пальцем на степняков, — как они пришли?

Папашка отреагировал тяжелым вздохом, подтащил меня ближе, усадил и укрыл шкурой, сняв ее со своих плечей.

— Утыррка, орки миновать полог, люди — нет!

Осознание пришло резко, и оказалось очень болезненным. Действительно, как я раньше не поняла? Орки сами, без самок, без детей, на поверхности всегда не более десяти остается, остальные почти постоянно в шахте, откуда доносится звон ударов о камни… Там же в шахте были и кузницы, их шум тоже слышался по ночам, так значит…

— Шенге уйдет? — тихо спросила я.

— Шенге ищет, как забрать Утыррку, — ответил орк, — Шенге найдет.

Да, но… не было уверенности в его словах, совсем не было.

— Аршхан сказал, что заберет. Он может провести?

— Шенге не знать, — ответил папашка, — но Шенге узнает.

— Шенге, а орки долго еще добывать руду? — тихо спросила я.

— Две луны и еще край, — произнес орк.

Так, значит чуть больше месяца, точнее месяц с четвертью. Не так уж и много, но и не мало…

— Утыррка спать, — я встала, — шенге стоять долго?

— Пока будет солнечный свет.

Это значит до утра. Вернула шкуры папке и направилась в пещеру… ох, я так и косоглазие заработаю. Ах, идеальные длинные ноги, узкие бедра и массивные бугрящиеся мышцами плечи… Вот как из смешения двух таких уродливых рас как орки и люди, получается вот такое чудо?

Что-то капнуло на грудь, и я испуганно подумала что слюна, но нет — запрокинув голову, я смотрела на свой первый в жизни готмирский дождь. Красиво… Капли дождя попадали на полог, и в месте соприкосновения вспыхивало голубое свечение, поэтому в мгновение все небо засияло ясным голубым светом и это было… волшебно.

— Дождь Готмира прекраснее песчаных бурь Сахи, — произнес низкий, сильный, чуть хриплый голос и кажется, следующее что все же упало мне на грудь, было следствием собственного восторженного слюноотделения.

— Эээ, — только и получилось произнести.

У этого чуда великих степей даже был платок, чистый и белый… но понять, откуда у Аршхана сие шелковое изделие я была не в силах. О платке я и старалась размышлять, пока мне аккуратно вытерли подбородок, затем губы, затем… Суровые готмирские будни научили сначала бить, потом спрашивать!

— Суровая самка, — усмехнулся ракард, без труда перехватив мой кулак в полете к его носу…

— Утыррка дочь своего отца! — гордо ответила я… целенаправленно думая о прелестях погоды.

— Темный король плохой отец, — меланхолично заметил Аршхан.

Но я уже думала о другом — и как это он так быстро поднялся и оказался тут, если еще мгновение назад был эталоном спящего полубога? Эх, не везет мне в любви. Раньше казалось, что мне везет в жизни, однако в свете последних событий…

— Спокойной ночи, — и, не царственно шмыгнув носом, я пошла в пещеру, рыдать от бессилия в свою импровизированную подушку.

* * *

Утром я спала на удивление долго. Проснувшись сама, что было не менее удивительно, я осмотрелась — никого нет. Пришлось самой, без любимого шенге топать к ручью и…

— Утыррка может заходить смело! — Аршхан, по колено в воде, плескался в свое, ну и мое тоже, удовольствие.

Яркие лучи полуденного солнца, и бронзовый от загара великолепный ракард в сверкающих брызгах кристально чистой воды… надеюсь это вода опять капает на грудь, а не мои текущие от восторга слюнки. Оставалось непонятным лишь одно — почему лесные орки с кривыми ногами и густой шерстью носят набедренные повязки, а вот такой шикарный степняк даже моется в брюках?

— Утыррка подождет, — крикнула я Аршхану, удобно устраиваясь на валуне так, чтобы видеть все в лучшем ракурсе.

Поговаривали, что у нас существовали некоторые закрытые клубы для леди, где танцевали мужчины, причем там немало платили за вход, а тут… и хорошо и бесплатно. В общем, я готова прирасти к этому камню, только бы ракард мылся и дальше.

Кажется, мой ошалелый взгляд несколько нервировал степняка, в результате Аршхан решил прекратить водные процедуры. И вот это все, такое великолепное, с влажными волосами, зубами отполированными размочаленным на конце корешком, и телом покрытым мириадом блестящих капелек, двинулось в мою сторону… Аааа… я готова плавиться как замороженные взбитые сливки на солнце…

— Утыррка воинственная, но странная, — с улыбкой заметил ракард, к моему великому сожалению, вышедший на берег.

— Утыррка наслаждается, — искренне ответила я.

— Чем? — ракард склонил голову чуть набок, отчего черные пряди заскользили по мускулистой груди, вырывая из моих губ невольный стон.

— Кррррасиво, — заворожено следя за тем, как капельки срываясь, скатываются вниз по великолепному торсу, выдавила все же я, — Утыррка любит… природу.

— Природу? — переспросил ракард, никак не обманутый моим наглым враньем, — Но Утыррка смотреть на Аршхана.

— Да? — и как он заметил?! — Все мы дети природы!

Надеюсь, прозвучало убедительно.

— Утыррка идет в реку?

Нет! Никогда! Низачто! Я… приросла к этому камню и никакая сила меня отсюда…