Принцесса с дурной репутацией

Марыся оказалась настоящей находкой. Прежде всего она под корень срезала ряды крапивы, болиголова и борщевика, чтобы мы могли пройти к клумбам, не обжигаясь об эти злонравные сорняки. Травяными соками, цветами, вишневой смолой и яблочной падалицей пахло так упоительно, что хотелось плюхнуться в ближайшую клумбу и наслаждаться остановившимся мгновеньем. Но с Оливией не понаслаждаешься. Действуя костылем как указкой, она показывала, какие цветы, по ее мнению, достойны попасть в вазы. В плоские плетеные корзины мы с Марысей собрали воздушные султаны спаржи и плети физалиса, шпалерные розы и хризантемы с огромными бутонами цвета сливочного масла… Марыся, увлекшись, не брезговала и какими-то простыми цветочками и веточками, и я поняла, что эта маленькая княгиня уже составляет праздничные букеты в своей голове. Вот умница!

– Слушай, а она отличная девчонка, – вполголоса сказала я Оливии.

– Да, и не такая испорченная, как мы. У меня есть идея.

– Коварная?

– Смотря для кого.

– Оливия, прошу, не делай ей каверз, для этого у тебя есть я…

– Кто тут вообще говорит о каверзах? – невинно пучила глаза Оливия.

– Никто. Марыся, как вы считаете, вот эти маленькие лохматенькие цветочки…

– Настурции, Люция, – немедленно отозвалась Марыся.

– Может быть, из них выйдут отличные маленькие букеты, которые можно приколоть к гобеленам?

– Вы правы! А знаете, что еще я думаю? Нужно попросить плотника сделать арку, прямо перед входом в замок. Мы обовьем ее цветами, хмелем, виноградными лозами. Будет очень красиво…

Предвосхищая события, скажу, что и арка была сделана плотником Джиакомо, и цветами мы ее украсили, и конец дня встретили донельзя вымотанными. Попрощавшись с Марысей, я отвела клюющую носом экселенсу в ее покои, помогла раздеться и умыться и уложила в постель. Она уже видела десятый сон.

Придя к себе, я посмотрела на свое отражение в зеркале – в волосах застряли веточки, листики, какая-то паутина и прочая дрянь. Что ж, недаром я сегодня подумала, что я самостоятельная девушка и могу не зависеть от принятых в обществе правил. Переодевшись в пеньюар, я взяла свечу и поспешила на этаж, где жила прислуга.

Среди служанок, которые выполняли чистую работу (смена белья, помощь в принятии ванны, укладка причесок, уход за нарядами господ, кройка-шитье и прочая жуть), я давно приметила весьма расторопную и толковую девушку, которая раньше брила голову Оливии, а мне – когда того требовал этикет – так красиво укладывала волосы, что я чувствовала себя прямо-таки принцессой. Полетта терпеливо обихаживала знатных дам замка и вообще старалась никому не отказывать в помощи. Я постучалась в дверь ее комнаты.

– Полетта, – тихо позвала я.

Дверь отворилась. Полетта стояла в ночной сорочке, с чепчиком на голове – просто сахарный ангелочек!

– Госпожа Люция? – удивилась она. – Что случилось?

– Полетта, извини, я тебя, наверное, разбудила…

– Нет, я еще не ложилась, я как раз только закончила молитвы Исцелителю и святой юстиции…

– Твое благочестие воистину спасет всех нас. Но мне, Полетта, нужны твои таланты куафера, прямо сейчас.

– Я вижу, у вас волосы ужасно выглядят.

– Завтра все будут вас расхватывать и наводить красоту, а я вас попрошу уделить мне время сейчас.

– Я только возьму свои гребешки и ножницы…

– Они не суть важны. Главное – возьми бритву.

– Госпожа? Вы хотите… побрить голову?

– Да, как ее светлость. Только мне до блеска.

– Но зачем?! Волосы – это гордость женщины, ее красота!

– Я еще не женщина, и вообще красота – понятие условное. Идем?

Полетта вздохнула.

– Как вам будет угодно, госпожа Люция.

В своей комнате я зажгла все свечи и уселась в кресло перед зеркалом. Мужественно посмотрела на свое отражение:

– Начинай, Полетта!

И закрыла глаза.

Сначала Полетта щелкала ножницами и приятным голоском напевала какую-то песенку. Чувствуя, что проваливаюсь в сон от ее монотонных движений, я решила завести разговор:

– Полетта, трудно быть служанкой в таком огромном замке?

– Что вы, госпожа Люция! У меня самая простая и легкая работа – гладить белье, перестилать постели, менять воду в умывальных кувшинах, следить за цветами в вазах… То, что дамы позволяют мне делать им прически, – это же так почетно! Я ужасно благодарна госпоже Сюзанне, что она еще в детстве забрала меня из деревни в замок и настояла на том, чтобы меня обучали мастерству куафера и камеристки. Для этого специально приезжал из столицы знаменитый куафер Серджио Анимале. Я никогда не забуду его уроков! И моя работа в замке – это благодарность госпоже Сюзанне за все, что она для меня сделала, что она вырастила меня мастерицей!

– И герцогу Альбино ты тоже благодарна, конечно?

– Конечно, – я уловила легкую заминку в голосе. Такую заминку делают, когда готовятся покривить душой. – Госпожа Люция, вы точно решили наголо? У вас сейчас чудесная длина, я срезала все ненужное, такая прическа называется «паж» и всегда в моде у молодых знатных девушек.

– Милая Полетта, я не знатная девушка, и говори мне ты. Наголо так наголо.

Полетта тяжело вздохнула и принялась густо намыливать мне голову.