Принцесса Трои

– Боги тоже в ней замешаны. Аполлон сказал мне, что поможет Гектору, а отец уверен, что Посейдон помогает грекам, которые странствуют по морям даже больше нас, троянцев. Много лет назад, почти в самом начале войны, Менелай ранил Париса и собирался убить его и положить всему конец, но мой брат внезапно исчез. Прежде чем дневные сражения закончились, я увидела его во дворце, целым и невредимым. Полагаю, это Афродита спасла его.

Я удивилась, что у этих богов нет своих собственных врагов, с которыми нужно сражаться, как это делает Кибела. – И была поражена, что они принимают сторону своих поклонников.

Ланнип спросила:

– Кассандра, что будет дальше?

– Через три дня… – Мы снова сели. – …Парис убьет Ахилла.

– Наконец-то! – не удержалась Зельке.

Ланнип добавила:

– Слабак обретет силу.

Я откинулась на спину на траве и посмотрела в бледное предрассветное небо. Затем перевернулась, чтобы увидеть курган Пен. Спасибо тебе, Кибела, за грядущую смерть Ахилла.

Кассандра подождала, пока я снова сяду, и только после этого продолжила:

– Следующим будет ранен сам Парис. Он отправится к нимфе Эноне, своей первой жене.

Кассандра рассказала нам о ее последней ночи. Я обратила внимание, что смертный может жениться на богине, по крайней мере, меньшей, и снова задумалась.

– Энона – целительница, – продолжала Кассандра, – не знаю, что произойдет между ними, поскольку не могу видеть будущее богов и других провидцев, но Парис умрет от полученных ран.

– Станет ли Елена его оплакивать? – спросила я.

– Она будет плакать. – Кассандра отправила в рот грецкий орех. – Но не знаю, будет ли она скорбеть.

– Но после смерти Париса, – подала голос Сераг, – Троя может избежать падения? Елена может вернуться к своему первому мужу.

– Деифоб и мой близнец Гелен захотят завладеть ею. Я вижу, что Приам отдаст ее…

На слове «отдаст» все в отряде фыркнули.

Зельке не выдержала:

– Да она просто сумка, набитая золотом и драгоценностями. Сначала этот забирает ее и уносит, потом тот.

Кассандра продолжила:

– Приам отдаст ее Деифобу. Но, полагаю, Гелен сделает все возможное, чтобы этого не допустить. И он может преуспеть.

Ветер пошевелил мои волосы, когда заговорил Эвр:

– Но твой брат тоже всего лишь сардина.

Кассандра объяснила.

– Богиня Гера однажды сказала мне, что у нескольких смертных…

Эвр перебил ее.

– Или даже смертной и малого бога…

– …столько же шансов изменить будущее, как у сардины – остановить кита или воробья – сдвинуть с места Луну. Мы с Эвром – сардины или воробьи, как и Гелен.

Я понимала, что мы тоже были сардинами, хотя Кибела могла с этим и не согласиться.

– Если Елену отдадут моему близнецу – это изменение будет незначительным и ни на что не повлияет, – Кассандра добавила, – А если он ее не получит, станет помогать грекам. В любом случае, война продолжится.

– Затем греки придумают уловку, чтобы нас обхитрить. Они построят гигантского деревянного коня, внутри которого спрячется сорок воинов.

Я представила Высокого Бурого, только намного, намного больше. Как красиво.

– Ночью они подвезут коня, которого установят на платформу с колесами, к воротам Трои, где его и оставят. Утром, когда мы выйдем, рядом с ним будет стоять молодой грек. Он скажет, что греки сдались и отплыли домой, что конь – подношение богине Афине и что его самого собирались принести ей в жертву, но ему удалось сбежать. Затем он добавит, что греки надеются, что мы оставим коня гнить за пределами города, что точно разъярит Афину.

Я спросила:

– Почему богиня не рассердится на греков за то, что они так ее используют?

Кассандра пожала плечами.

– Не знаю. Но этому человеку поверят. Я скажу, что он лжет, но к моим словам никогда не прислушиваются.

Мы это знали.

– Лаокоон, один из жрецов Аполлона, тоже предупредит их, и это убедит моего отца. Мы почти будем спасены, но потом произойдет нечто скрытое от моего взора – вмешается либо Гелен, либо кто-то из бессмертных. Следующее, что я вижу: все в ужасе, а коня спешно затаскивают в город. Хотела бы я знать почему.

– Ночью воины, укрывшиеся в коне, выйдут из него и откроют городские ворота, чтобы впустить греческую армию. Это будет конец. Они подожгут город. У наших воинов не будет времени вооружиться. Женщины, которые не погибнут под случайным ударом, станут рабынями.

– Тебя тоже возьмут в рабство? – спросила Ланнип.

– Да, меня заберет Агамемнон, тот, кто принес в жертву собственную дочь.

Как и я недавно, все наперебой принялись уговаривать Кассандру уехать с нами. Но она опять отказалась.

– Рин сказала, что не покинет свое племя, когда вам грозит опасность. Мое племя – это Троя, и я тоже не оставлю их в беде.

Ланнип встала и начала разбирать треногу для готовки. Следовало поскорее выдвигаться, иначе мы упустим самую прохладную часть дня. Но Эвр призвал еще больше фруктов и орехов, и она снова села на свое место.

Зельке сонно протянула:

– А что бы случилось, если бы Парис не умер?

Кассандра склонилась к ней.