Принцесса Трои

– Ваши воины даже не попытались спасти Гектора, вашего собственного героя. Только Пен пришла ему на помощь. Они оба могли остаться в живых, если бы остальные тоже вышли за стены.

– Мы думали…

– Вчера мы пошли с вами в бой. Мы сражаемся как отряд и всегда присматриваем друг за другом, но каждый троянец сражается сам по себе, словно является отдельной армией.

Все в отряде закивали.

– Если бы ты рассказал нам об этом, мы бы никогда не приехали в Трою. – Я глубоко вздохнула. – Когда мы закончим оплакивать Пен, то отправимся домой.

– Что если мы удвоим вашу добычу?

Вот только он уже согласился, что мы можем брать все, что захотим.

– Мертвецам не нужна добыча.

– Как долго вы еще пробудете здесь?

Впервые за весь разговор я соврала:

– Царица решает, когда закончится положенный траур. Я еще не приняла этого решения.

Он пришпорил коня и умчался прочь.

Мы ждали смерти Париса. Мы охотились, хотя Эвр говорил, что может принести больше дичи, чем мы способны съесть. Хаса предложила совершить набег на греческий лагерь, чтобы развлечься. Она была старше меня всего на три года, и эта мысль порядком меня увлекла – пока я не увидела испуганное лицо Кассандры.

Эти дни были довольно приятны, если не считать то и дело накатывавшей на меня тоски по Пен.

Кассандра оказалась весьма искусна в свежевании и разделке дичи, хотя она никогда раньше этим не занималась. Работала она медленно, но результат был безупречен. Наше удивление вызывало у нее смех, и я подумала, как редко мне доводилось слышать, как она смеется.

Царевна подняла взгляд от оленьей ноги.

– Я заглядываю в будущее и наблюдаю за работой Ланнип, а затем просто повторяю за ней. Мои руки не привыкли обращаться с ножом, вот и выходит так медленно, – она снова рассмеялась. – Кое в чем дар пророчества может быть полезен.

– А если ты случайно увидишь будущее, в котором я порежусь?

– Наверное, тогда я тоже порежусь. В следующий раз, прежде чем начать, я прослежу за тобой до самого конца, чтобы действовать наверняка.

Ланнип расплылась в улыбке, явно преисполнившись гордости, что смогла открыть провидице то, о чем та не знала.

Мы предложили и другие дела, которыми могла бы заниматься Кассандра. Она призналась, что у нее вряд ли хватит сил стрелять из лука или управлять лошадьми так, как это делали мы. Но она попросила у Зельке разрешения сыграть на арфе. Сначала она исполнила – безупречно – любимую балладу Зельке о трагическом набеге, а затем, на мгновение нахмурившись и тут же улыбнувшись, сыграла незнакомую нам мелодию с неровным ритмом и меньшим диапазоном, чем мы привыкли. Но гармония песни была удивительна и прекрасна.

Когда она закончила, мы несколько минут молчали, проживая услышанное и оценивая его по достоинству.

Тогда я выпалила:

– Не могла бы ты сделать один из наших луков? – Навык, которым я все еще хотела овладеть.

Она посмотрела куда-то вдаль.

– Да, но это может занять у меня целых пять лет.

Все, кроме Кассандры, рассмеялись, когда Зельке сказала:

– Нам стоит похитить тебя вместо Елены.

В глазах моей подруги стояли слезы.

– Я бы хотела родиться в вашем племени. – Она обернулась к Эвру. – Вот только тогда я бы никогда не вышла к твоему алтарю.

Он покраснел, цветом сравнявшись со своим тускло-красным гиматием.

Она коснулась его руки.

– Мне бы не хватало дружбы с тобой.

При слове «дружба» он поджал губы, словно проглотил плесневелый хлеб.

Мы с Кассандрой были друзьями, но они с Эвром были ближе, чем кирпичи в стене Трои.

Провидица знала будущее, но ничего не знала о себе.

Я ухмыльнулась тому, что мысли мои стали звучать, как карканье воронов.

В Трою Кассандра не вернулась. Три дня спустя, ближе к вечеру, она сказала мне, что Ахилл вот-вот умрет. Я затаила дыхание.

Через мгновение она кивнула.

– Его больше нет.

Я испытала слабое чувство облегчения, но не ту радость, которую ожидала испытать. Пен все еще была мертва.

Несколько дней спустя Кассандра увидела, что Париса ранили в бою за несколько мгновений до того, как это действительно случилось.

Еще через неделю она увидела его смерть. Я в это время расчесывала Высокого Бурого и не видела лица подруги.

Но я услышала, как она тихо ахнула. Я обернулась. Парис?

Эвр, стиснув руки, стоял рядом с ней. Я поняла, что ему хотелось обнять девушку или как-то еще ее поддержать. Взлетев в воздух, он описал над ней узкий круг, приземлился обратно, присел на корточки и спрятал голову между колен.

Когда она положила руку ему на плечо, бог поднял голову, и на его лице отразился вопрос.

Заметив, что я за ней наблюдаю, Кассандра ответила нам обоим:

– Парис только что умер. Больше я его не вижу. – Она отпустила Эвра. – Мы не росли вместе с этим братом, и я не слишком хорошо его знала. Он мог бы стать лучшим человеком, если бы… – она замолчала, – Великие боги и богини, Парис, Елена, даже мои родители… Я просто не знаю, кого в этом винить.

– Всех их! – Эвр поднялся на ноги.

Я кивнула. Ох уж эти домашние люди! Только Кассандра, моя подруга, была исключением.

На следующий день мы приступили к исполнению нашего плана.

14