Природа советской власти. Экологическая история Арктики

Иными словами, власть, понятая в физическом смысле, определила черты советской власти в политическом смысле. Известный афоризм Владимира Ленина, высказанный в 1920‐е годы, «Коммунизм – это есть советская власть плюс электрификация всей страны», предлагал очень простое объяснение важности промышленных приоритетов новой власти в России794. Эти его часто цитируемые слова также подразумевали тесную связь между политическими обещаниями большевиков и использованием энергии окружающих ландшафтов. Возможно, Ленин таким образом осознавал, что власть в обществе зависит от материального мира природы?

Большинство ученых исследовали советскую власть преимущественно с точки зрения ее политической, социальной и культурной составляющих. Дэвид Пристланд разделил историков на две категории в зависимости от их представлений о государственной власти в СССР – интенционистов и структуралистов795. Первые исследовали решения и мотивации советских лидеров, влияние марксистско-ленинской идеологии на развитие страны, а также роль дискурсов в повседневных практиках людей. Власть выражалась в планах, программах, восприятиях и личном авторитете независимо от того, в какой степени и с какой частотой случайные факторы подрывали эти намерения. В то же время структуралисты обычно делали акцент на борьбе социальных групп, конфликте интересов среди бюрократов, а также на внешних экономических, социальных, геополитических и военных факторах. Они ставили во главу угла комплекс факторов, сформировавших советскую власть в самом начале и определивших дальнейший путь ее развития. Несмотря на различия, обе группы рассматривают власть как продукт человеческих идей, решений, обстоятельств или структур.

Однако что произойдет, если историки обратят внимание на то, как физики понимают мощность и энергию? Будет ли полезна для понимания того, почему советская власть решила строить плотины и атомные станции, разница между энергией как способностью делать работу и силой как скоростью использования энергии? Некоторые экологические историки – авторы недавних работ – считают, что да. Они исходят из того, что «вся мощность происходит из энергии», и показывают, как контроль над ней и ее распределение помогают объяснить динамику власти во время заводских конфликтов в США и Великобритании в XIX веке796. С их точки зрения, мобилизация и селективное высвобождение энергии являются базовыми требованиями для того, чтобы индивиды, группы и режимы обладали властью. Если это утверждение справедливо, то советская власть действительно могла зависеть от высвобождения энергии ради реализации коммунистической повестки – так можно слегка переформулировать ленинскую формулу.

Наиболее важным представляется то, что разница между энергией и силой в естественных науках указывает на двустороннее воздействие, которое промышленное развитие оказало на отношения с окружающей средой Кольского полуострова. Энергия в своей основе является константой; она не может быть создана или уничтожена, но только конвертирована. Промышленники перераспределили энергию в регионе, но в конечном счете не сделали ее больше, чем та, которая уже существовала. Зависимость от природного мира в этом смысле оставалась такой же. Но высокая цена, которую Советам пришлось заплатить за эту энергию, стала причиной серьезных изменений этой территории и образа жизни ее людей. Власть как мощность трансформировала природный и социальный мир этой северной земли пропорционально количеству заимствованной энергии. Советы успешно мобилизовали природный мир для своих целей, но так никогда и не смогли покорить природу.

СЖИГАЯ ЗЕМЛЮ

В течение XX века источники потребления энергии во всем мире кардинально изменились. Согласно оценкам экологического историка Джона МакНилла, в период между 1900 и 2000 годами люди стали потреблять намного больше энергии, чем за все предыдущие периоды истории797. История Кольского полуострова, несомненно, отражает эти изменения на Севере: в 1900 году там совсем не было электричества, в 1939 году мощность электроснабжения составляла 290 млн киловатт-часов, а в 1990 году – 16 500 млн киловатт-часов798. Это многократное увеличение мощностей не было результатом добычи угля или нефти, которых не хватало в этом регионе. Оно подразумевало не добычу ресурсов, но сжигание и без того скудной арктической растительности. Часто непригодные в качестве деловой древесины кольские деревья становились источником энергии для армии, промышленности и жителей в годы революции. Облесение, по сути, вызванное стремлением спасти, а не расширить промышленность, изменило ландшафт.