Природа зверя

– Такой вопрос может задать только горожанин. Ты думаешь, что в деревне стоит тишина, но ты ошибаешься. Случаются дни, когда мы тут Нью-Йорку можем фору дать. Бензопилы работают повсюду и без остановки. Очистка территории, рубка деревьев, спиливание веток, опасно приближающихся к электросетям. Заготовка дров на зиму. В диапазоне от бензопилы до газонокосилок звуки могут быть оглушающими. А уж про лягушек и жуков весной можешь меня вообще не спрашивать. Никто бы и не заметил или не запомнил какой-то шум в лесу тридцать лет назад.

Бовуар кивнул:

– Значит, местных он не нанимал?

– Меня он точно не нанимал, – сказала Рут.

Она перелила чай назад в бутылку.

Вид у месье Беливо был мрачнее обычного.

– Désolé, ничем не могу помочь. Я в то время жил здесь, владел магазином, но ничего такого не помню.

– Пушка просто огромная, – сказала старший инспектор Лакост. – Массивная. Тому, кто ее строил, нужно было очистить площадку, привезти компоненты, собрать их. Вы не помните никакой активности в лесу?

– Non, – ответил он, помотав головой.

Она ждала еще чего-нибудь, но ничего так и не последовало. Значит, ей придется включаться по полной и вытаскивать из него информацию чуть ли не клещами.

– Если бы ему в то время понадобилась чья-то помощь по расчистке леса, то к кому бы он обратился?

– Жиль Сандон много работал в лесу, – ответил месье Беливо. – Но он слишком молод. А Билли Уильямс, хотя у него есть экскаватор и с бензопилой он в ладах, уже сорок лет как имеет контракт с муниципалитетом. Работы ему хватает.

Лакост уже успела поговорить и с тем и с другим. Никто из них не знал Джеральда Булла. Никто понятия не имел о пушке. Никого не нанимали для расчистки леса или завоза странных деталей в середине восьмидесятых.

– У большинства здесь есть бензопилы, и они заготавливают себе дрова на зиму. Большинство подрабатывает за наличку. – Месье Беливо покачал головой. – Не самая квалифицированная работа.

– Это точно.

– Как эта информация может способствовать обнаружению тех, кто убил мальчика Лепажей? – спросил месье Беливо.

Изабель Лакост взяла в руки фотографию.

– Не могу вам сказать, – призналась она. – Но Лорана убили из-за пушки. Из-за того, что он ее обнаружил. Скажите, вы не видели в деревне в последние дни кого-нибудь постороннего, кто спрашивал бы про пушку в лесу?

– Non, madam, никто не приходил ко мне с вопросами о суперпушке.

Из-за этого мрачного и серьезного тона его ответ становился еще более нелепым.

Лакост убрала фотографию доктора Булла к себе в карман. Они проводили криминалистическую экспертизу, опрашивали жителей, собирали факты. Но Лорана убил не факт. Его убил страх. Кто-то очень испугался, узнав, что мальчик нашел пушку и может кому-нибудь разболтать о своей находке. Испугался и убил Лорана.

Чтобы убить ребенка, нужен человек особого склада. А еще – особая тайна. И сильнейшие, неодолимые, грязные, гнойные эмоции.

Этому научил ее старший инспектор Гамаш.

Да, сбор улик, сбор фактов. Безусловно. С помощью фактов убийца будет осужден, но найти его помогут чувства.

Клара поставила горшочек с картофельной запеканкой и десерт из печеных яблок в холодильник. После смерти Питера она утешала себя этими блюдами. С помощью горшочков возвращалась к реальности. Спасибо доброте соседей, которые готовили все это для нее, приносили. Составляли ей компанию.

И вот настал черед Клары вернуть утешение, и горшочки, и компанию.

– А где Ал? – спросила она.

Ал обычно находился дома, что-нибудь чинил или раскладывал продукты в корзинки.

– В поле, – ответила Иви. – Собирает урожай.

Клара выглянула в кухонное окно и увидела Ала Лепажа, который стоял на коленях в кабачковой грядке. Седые, увязанные в хвостик волосы ниспадали на его широкую спину.

Он стоял неподвижно. Смотрел на плодородную землю.

Это мгновение показалось Кларе слишком интимным, и она снова повернулась к Иви:

– Как у вас дела?

– У меня будто кости растворяются, – ответила та.

Клара кивнула. Ей было знакомо это чувство.

Иви вышла из кухни, и Клара с собакой последовала за ней. Клара думала, что они направляются в гостиную, но Иви поплелась вверх по лестнице и остановилась у закрытой двери. Харвест остался внизу – то ли был слишком стар, чтобы подниматься, то ли не чувствовал мотивации, ведь, кроме мальчика, играть с ним было некому.

– Ал сюда не заходит, – объяснила Иви. – Приходится закрывать дверь. Он не хочет видеть ничего, что напоминает о Лоране. Но я поднимаюсь сюда, когда его нет в доме.

Она распахнула дверь и вошла в комнату. Кровать пребывала в том состоянии, в каком оставил ее Лоран, – незастеленной. Повсюду лежала брошенная одежда.

Две женщины сели бок о бок на кровати.

Старый дом стонал и потрескивал, словно пребывал в трауре, пытаясь залатать зияющие дыры в своем фундаменте.

– Я боюсь, – выдавила наконец Иви.

– Расскажите, – попросила Клара.