Природа зверя

– Ничего.

– Все в порядке?

– В порядке.

Изабель взяла маленькую картинку в рамке с изображением ягненка, посмотрела на аккуратную надпись на заднике. «Мой сын». И сердечко рядом. Изабель вернула картинку на место. Необходимая работа, но старший инспектор все равно чувствовала, что вторгается в чужую жизнь.

– А у тебя? – спросил Бовуар.

– Ничего особенного.

Она узнала, что у Ала увеличена простата, а Иви делает восковую эпиляцию волос на лице и кто-то из них пользуется медицинскими свечами. Ал читает книги о солнечной энергии и исторические романы, а Иви – брошюры о выращивании экологически чистых плодов и биографии.

Телевизора в доме не было, только старый стационарный компьютер.

Лакост включила его, просмотрела файлы, прочитала электронные письма от клиентов, семьи и друзей. Соболезнования, поток которых за последние дни уже иссяк.

Закончив работу, они присоединились к Лепажам и Кларе в гостиной маленького дома. Клара приготовила чай и предложила полицейским, но они отказались.

В комнате бросалась в глаза большая кирпичная печь со вставной плитой. Рядом с печью напротив друг друга стояли два дивана с наброшенными на спинки вязаными пледами. Полы были выстланы досками, поцарапанными и щербатыми. Тут и там лежали сплетенные из лоскутов коврики. Старая собака разлеглась на полу у кресла-качалки, положив голову на лапы.

Рядом с креслом стояла на подставке гитара.

Бовуар подошел к стереосистеме, взглянул на пластинки и кассеты.

Вытащил один из виниловых альбомов и узнал улыбающееся лицо на обложке. Курчавая рыжеволосая голова, окладистая рыжая борода, клетчатая фланелевая рубаха и джинсы с вышитыми на них «знаками мира». Не хватало только сигареты с марихуаной.

Еще он узнал фон, на котором сделан снимок, – три высокие сосны.

Альбом назывался «Психушка».

– Ваш? – спросил Бовуар, хотя заранее знал ответ.

Ал кивнул. Иви взяла мужа за руку.

– Вы ведь американец, верно? – спросила Лакост. – Уклонист от призыва?

Ал кивнул:

– Нас таких много было.

– Я знаю, – сказала Лакост. – Это было не обвинение. А почему вы приехали сюда?

– Чтобы меня не отправили воевать, – ответил Ал.

– Нет, почему именно сюда?

– Я пересек границу из Вермонта. Устал. Наступил вечер. Я увидел огни в деревне. И остановился. И остался.

Его речь прозвучала почти по-детски, отрывистыми повествовательными предложениями.

– Когда это случилось?

– В семидесятом году.

– Более сорока лет назад, – заметил Бовуар.

– Вы знаете что-нибудь о пушке в лесу? – спросила Лакост.

– Нет. Ненавижу пушки.

– Лоран больше ничего не говорил о своей находке? Кому-нибудь еще про нее рассказывал? – спросил Бовуар.

Ал и Иви отрицательно покачали головой.

– Не рассказывал? Или вы не знаете? – уточнил Бовуар.

– Если он с кем и говорил, то нам не сказал, – ответила Иви. – Но, наверное, говорил, да? Его убили из-за этой пушки?

– Мы так считаем, – ответила Лакост. – Может быть, вспомните какие-нибудь слова Лорана, которые нам помогут?

– Он пришел домой, мы поужинали. Лоран читал, мы с Алом собирали овощные корзинки, а потом пошли спать. Вечер ничем не отличался от других.

– А на следующее утро? – спросила Лакост.

– Он позавтракал и, как всегда, укатил на своем велосипеде.

Иви закрыла глаза, и Лакост с Бовуаром поняли, что она видит. Спину своего мальчика, уезжающего навстречу солнцу. Но так и не вернувшегося.

– Мы осмотрели его комнату, но ничего не нашли, – сказал Бовуар. – Вы там ничего не меняли? Ничего нового не появилось?

– Например? – спросила Иви.

«Например, спусковой механизм для оружия массового поражения, – подумал Бовуар. – Или планы Армагеддона».

– Что угодно, – сказал он. – Лоран ничего не приносил домой в последнее время?

– Я ничего такого не видела.

Изабель Лакост достала из кармана пакетик для вещдоков и положила на стол между ними. Стала ждать реакции.

Нахмурившись, Ал взял кассету:

– Где вы ее нашли?

– Ваша?

– Кажется.

Иви взяла у него кассету, прочитала название:

– «Пит Сигер». Наша.

– Почему вы так уверены? – спросил Бовуар.

– А откуда еще она могла взяться? – спросила Иви, теребя кассету. – К тому же ярлычок оторван – кассету заело в нашей магнитоле в машине.

– Одна из любимых записей Лорана? – спросила Лакост.

Иви слабо улыбнулась:

– Нет. Он ее ненавидел. Алу понадобилось два месяца, чтобы извлечь ее из кассетника, так что она одна постоянно и играла, когда мы ездили куда-нибудь.

– Поначалу запись ему нравилась, – заметил Ал.

– Да, но даже я ее возненавидела. Где вы ее нашли? – спросила Иви.

– На земле возле пушки, – ответила Лакост. – Вы не заметили, что она отсутствует?

Ал и Иви покачали головой.

– Зачем Лоран принес ее туда? – спросила Иви.

– Ее принес либо он, либо убийца, – ответил Бовуар.

Смысл его слов дошел до Лепажей не сразу, а когда дошел, Ал встал и посмотрел на инспектора:

– Вы обвиняете нас? Меня?

– Просто я говорю очевидные вещи, – сказал Бовуар, тоже поднимаясь. – Зачем Лорану носить кассету с музыкой, которую он ненавидит?

– Может быть, для того, чтобы спрятать ее? – предположила Иви, вставая рядом с мужем.

Она взяла его за руку – не для утешения, а чтобы не дать ему сделать то, о чем они потом будут жалеть.