Приручить время, или Шанс на любовь

– Вот уж чего не знаю, того не знаю, – неожиданно по-мальчишечьи фыркнул мастер Каруки. – Я постоянно гадаю, найдешь ты там что ищешь, или этот старик тебе милее.

Ниран рассмеялся:

– Не думал, что доживу до таких откровений. Каруки Таката ревнует к собственным проекциям, ну и ну.

Мастер развел руками:

– Я есть то – что осознаю, те другие – они другие. Пусть выглядят так же, но нас делает опыт и среда.

– Не будем утомлять Гвиан дискуссией, – с улыбкой покачал головой Ниран. – Мое мнение вам известно: все наши аватары – единая суть мы. В любой момент и период. От того, пойдете вы завтра на рынок или на войну, собой вы быть не перестанете.

– И тем не менее, ты возвращался сюда, – возразил мастер Каруки. – Значит, отличия все же есть.

По лицу Нирана скользнула тень, но продолжать спор он не стал. А вот мне была до чесотки в пальцах интересна, видимо, уже не впервой поднимаемая ими тема.

– Расскажите, как вы вообще познакомились? Ты ведь сказал, что рос в семье Румило.

Каруки Таката ухмыльнулся и сделал Нирану приглашающий жест рукой, мол, не сдерживайся. Тот закатил глаза и, вздохнув, как столетний дед, все же поделился еще одной частичкой своего прошлого:

– Вырос, да. В четырнадцать лет меня нашел мастер Каруки, и сразу за этим пришлось резко взрослеть. Он объяснил все те непонятные вещи, что я в себе замечал, открыл мне мир хроносов, их историю и дал доступ к знаниям. В это же время и начал тренировать. Через два года мы уехали в Тиу-нак, где я продолжил обучение.

– А как же Франг и… его родители?

– Тебе известно, что я могу быть убедительным, если нужно, – подал голос мастер Каруки. – Я сумел объяснить, найти подход. Они поняли и отпустили.

– Франг узнал случайно, уже гораздо позднее, когда я вернулся. К тому моменту прошло слишком много времени: приемные родители умерли, брат обзавелся семьей. Мне тоже нужно было как-то налаживать жизнь, совмещать истинную сущность и образ добропорядочного фанторийца.

– Видишь, Франг от тебя не отвернулся, наоборот. Почему ты так уверен, что все вокруг ненавидят хроносов?

– Уже не ненавидят, теперь о них просто не знают. Их стерли со страниц истории. – Ниран криво улыбнулся. – А брат слишком любит меня, хорошо, что он сам узнал – застал меня за одним из экспериментов. Скрывать свою природу еще и от него было бы слишком тяжело. Они с Фанни моя семья, мы вместе выросли – вот и все объяснение. Здесь мне действительно повезло. Наверное, отец с матерью знали, что так и случится, выбирая для меня приемную семью.

– Мастер Каруки вернулся с тобой?

– До печенок достали монастыри и горы, – сам за себя ответил мастер. – Как оказалось, в светской жизни есть свои прелести, – он ухмыльнулся.

– О да, особенно если вести дела с главой города и другими… – как там говорил Муфус? – уважаемыми власть имущими.

– Так и есть. – Каруки Таката обернулся к дверям, словно ожидая кого-то.

И точно: спустя мгновение в комнату вошли и упомянутый Муфус, и Эллина, и Кир, принесший с собой пару стульев. Ну хоть кто-то догадался!

Я отстраненно наблюдала за их общением, обменом понятными только им шутками и прислушивалась к ощущениям внутри. Тепло, спокойно, уютно – странно так. Ведь еще ничего не кончено, почему же я тогда не боюсь? Куда делось волнение?

Мне на плечо опустилась ладонь, а сразу за этим над ухом раздался тихий голос мастера Каруки:

– Ты молодец, Гвиан.

– Но я почти ничего и не сделала. Здесь больше ваша заслуга, ваша и ребят, – кивнула в сторону кровати.

– Ты сделала главное – смогла приручить время. Ни одному из нас было не под силу удержать его здесь. Каждый раз, когда Ниран уходил из этого плана, мысленно я прощался с ним навсегда, но и удерживать его не в моем праве.

– Однажды вам это удалось, – припомнила я случай с гибелью Наяны.

Мастер Каруки посмотрел на меня так, что я мигом пожалела о сказанном. Однако он и впрямь был мастером, потому что спустя некоторое время ответил, причем совершенно спокойно:

– Это мне дорого обошлось: на многие годы я потерял доверие Нирана. Он мне как сын, и нет ничего хуже, когда твой ребенок смотрит на тебя с упреком. Только спустя время он смирился, принял и понял причины, по которым я поступил так, как поступил. Боюсь даже предположить, сколько лет при этом отмотал сам Ниран, пытаясь исправить то, в чем считал себя виноватым.

– Он вас очень ценит, это заметно, – помедлив, произнесла я, не ожидавшая откровений от мастера Каруки.

Он усмехнулся:

– И все же свое право на удержание Нирана я использовал, второй раз он бы не откликнулся.

– Поэтому вы просили меня быть рядом с ним, – скорее утвердительно пробормотала я.

– Семья для него – это и долг, и счастье, и смысл. Ты можешь стать его семьей, тебе и самой это нужно, разве я не прав?

Я поджала губы: сама еще до конца не разобралась, что мне нужно, и признавать правоту мастера не хотелось. Он не настаивал.

– Если все сложится хорошо, мы с тобой больше не увидимся.

На мое удивление с улыбкой добавил:

– Будь счастлива, Гвиан, в какой бы действительности это ни происходило. – И прежде чем я успела что-либо уточнить, зычно позвал: – Нам пора.