Присягнувшая Черепу

Рядом с ним трудно было сосредоточиться. Поединок продолжался, каждый старался выбить другого из равновесия, но все равно я чувствовала жар его кожи, его дыхание путалось в моих волосах, его голая грудь мимолетно коснулась моей… Меня унесло в сладостные воспоминания: теплые си-итские ночи, ветерок из открытого окна перебирает мне волосы; его руки у меня на спине, на ягодицах, соскальзывают, забираясь между бедер; глаза темные, как чаща джунглей, и потеряться в них так же просто. Сердце билось, как конь в деннике, – рвалось на волю. Я с трудом отогнала память страсти и заставила себя сосредоточиться на рассказе.

– Жил-был юноша, – заговорила я. – Уроженец этого города, потомок гордого, но захудалого рода. Многие ожидали, что он станет вождем своего народа, выведет его из векового рабства.

– Кто ожидал? – хмыкнул Рук.

– Те, кто знал, что он – потомок Гока Ми, величайшего из зеленых рубашек…

– Тех самых зеленых рубашек, – вскинул он бровь, – которые за два столетия после завоевания города Аннуром впали в ничтожество?

– Прошлое не может впасть в ничтожество, – покачала головой я. – Жрецы Домбанга молчали, но ждали – ждали подходящего времени и подходящего человека…

– Легионера? – удивился Рук. – Того, кто восемь лет служил империи, гоняя дикарей Поясницы? Похоже, ты запуталась в мотивации героев, не продумала характеров.

– Почему же не продумала? Кто лучше того легионера, заслужившего доверие разложившейся империи и поднаторевшего в ее обычаях и коварстве, мог бы повергнуть Аннур на колени? Кто, как не сын Гока Ми?..

– Сыновей Гока Ми сотни лет нет в живых.

– Скажем, духовный сын Гока Ми. Кто, говорю я, как не этот принц Домбанга, вернул бы зеленым рубашкам и жрецам былую славу?

– Жаль, никто не сказал парню, что он принц. Бросил бы кулачные бои. Ребра целее бы были.

Я встретила его взгляд, провела пальцем по шраму на подбородке.

– Он бы все равно не бросил.

– Не каждый живет битвой.

– А этот живет, – пробормотала я.

– Ну-ка, дай угадаю, чем кончилось. Спустя много лет принц наконец услышал голос своего угнетенного народа. Он взялся убивать тех самых аннурцев, что помогали ему поддерживать порядок в городе, причем начал с легата, прозванного Глоткой, – довольно удачно, надо сказать.

– Мы знали о готовящейся измене…

– А потом он отправился в бани, чтобы разыскать и убить тайную союзницу того легата.

– Слушатели любят измены, – все еще глядя ему в глаза, кивнула я. – И любят, чтобы история заканчивалась морем крови.

Рук повел ладонь вверх от моего бедра, огладил грудь и мягко остановил руку на горле.

– Увлекательная история, – сказал он. – Захватывающая. Но вот беда, ты не могла не заметить, что еще жива.

– Как и ты.

– Что означает одно из двух: либо мы с тобой тянем время, либо все-таки на одной стороне.

– Что, учитывая назревающий мятеж, было бы обоим на руку, – кивнула я.

– Что тебе об этом известно? – спросил он, прищурившись.

– То же, что и всем. Краска на статуях и опорах мостов. Такие художества частенько ведут к бойне и разным возгораниям, – пожала я плечами и улыбнулась. – Я здесь, чтобы их предотвратить.

– Я считал, это моя обязанность.

– И я так думала. Однако кое-кто держится мнения, что ты ею пренебрегаешь.

– Кухонные сплетники, – фыркнул Рук. – Шайка чинуш-белоручек, в жизни не выезжавших за пределы Аннура.

– Насчет белизны их рук не поручусь, но это мнение разделяют не одни чинуши. Кеттрал не подчиняются гражданским чиновникам.

Подмигнув ему, я сделал шаг назад, подобрала с лавки штаны, влезла в них и стала терпеливо ждать реакции на эту ложь.

Всю долгую дорогу до Домбанга я усердно размышляла, какую выбрать себе легенду. Что ни говори, найти Рука – лишь первый шаг. Дальше он станет задавать вопросы, и если шесть лет назад от большей их части удавалось уклониться, то теперь меня глодало предчувствие, что по второму разу он будет не так доверчив. Мне требовалась новая маска – такая, которую даже умный и осмотрительный Рук не сумеет прощупать и сорвать. И при этом я должна была иметь для него значение. Чтобы влюбиться в Рука, мне нужно было дать ему основание со мной разговаривать, сотрудничать, держать меня при себе.

До маски кеттрал я додумалась под самый конец пути – что удивительно, поскольку такая легенда была не только подходящей, но и единственной, отвечающей моим целям. Прежде всего, Рук никак не сумел бы ее проверить. Всем известно, какая секретность окружает кеттрал – отборных воинов-убийц Аннурской империи. Местоположение их тайных островов, Киринов, известно им самим, нескольким проверенным капитанам торговых судов да еще, возможно, самым дерзким и отчаянным из пиратов. Рук никак не сумел бы добраться до кеттрал, чтобы поинтересоваться у них молодой женщиной такого-то роста, такого-то возраста…